Шекспир, рассказанный детям

Лэм Чарльз

V

J

В одно прекрасное утро Орландо на обычном пути в маленький домик пастуха встретил спокойно спящего на земле человека, шея которого обвита была большой зеленой змеей, которая, заслышав шаги, уползла в кусты. Приблизившись к спящему, Орландо с ужасом заметил невдалеке от него львицу, которая, подобно кошке, стерегущей мышь, ждала только пробуждения спящего, чтобы броситься на него (говорят, что львы

никогда не нападают на спящих и мертвых). Казалось, Орландо был послан самим провидением, чтобы спасти несчастного от змеи и от львицы. Вглядевшись в лицо спящего, узнал он в нем старшего брата Оливера, покушавшегося когда-то на его жизнь. Первым движением сердца его было отомстить брату за все обиды, оставив его в добычу голодной львице. Но братская любовь и природная доброта живо вытеснили из него это желание. Он вынул свой меч, бросился на львицу и убил ее, хотя в борьбе этой пострадал и сам: острые когти львицы оставили глубокие следы на его руке. Таким образом, Орландо два раза спас своего брата: от голодной львицы и от ядовитой гадины. Оливер, проснувшись во время этой борьбы и увидев брата своего, с опасностью для собственной жизни спасающего его от львиных когтей, почувствовал стыд и упреки совести, представляя себе те жестокости и несправедливости, которыми осыпал его. Он искренно раскаялся в своем недостойном поведении и со слезами просил у брата прощения за прежние обиды. Орландо обрадовался раскаянию своего брата и от души простил его: они обнялись и забыли все прежнее. Оливер полюбил Орландо настоящей братской

/ ^

любовью, позабыв, что пришел в Арденский лес

погубить его. Орландо почувствовал себя столь слабым от потери крови из раны, нанесенной львицей, что не в состоянии был дойти до домика, где жили Алиэна с Ганимедом, и потому он попросил Оливера сходить туда за него и рассказать Ганимеду («которого я в шутку называю Розалиндой»,— сказал Орландо) все, что с ним случилось. Оливер рассказал Ганимеду и Алиэне, как Орландо спас его жизнь, и затем признался, что он и есть тот самый жестокий брат Орландо, и тут же, кстати, рассказал о том, как они помирились.

Искреннее раскаяние Оливера произвело на доброе сердце Алиэны такое живое впечатление, что она с первого свидания влюбилась в него. Оливер же, со своей стороны, замечая ее сочувствие к своей горести и раскаянию, также внезапно почувствовал любовь к ней.

Ганимед, услыхав об опасности, которой подвергался Орландо, и о его ране, упал в обморок. Придя в чувство, он стал уверять, что обморок был притворный и что он разыграл эту сцену нарочно для того, чтобы научиться вернее подражать воображаемому характеру Розалинды.

— Передайте и брату вашему,— сказал он Оливеру,— как искусно представляю я женщину, упавшую в обморок.

Но Оливер, заметив бледность его лица, был убежден, что обморок не притворный.

Первое посещение Оливером домика пастуха продолжалось очень долго, и ему было потом о чем порассказать своему брату. Исключая обморок Ганимед а, он передал ему обо всем. Рассказал, как сразу влюбился в прекрасную Алиэну и как та

сшо – '

с первого же свидания благосклонно приняла его ухаживания.

Любовь разгорелась в Оливере так быстро, что он сообщил брату о решении своем жениться на Алиэне и жить с ней простым пастухом.

— Я согласен на это,— сказал ему Орландо.— Пусть будет

свадьба ваша завтра: я приглашу на нее герцога и его друзей. Иди и постарайся получить согласие твоей пастушки. Она одна теперь в своем домике, я вижу, брат ее идет сюда.

Оливер отправился к Алиэне, а его место занял Ганимед. Разговор их склонился на Оливера и Алиэну. Орландо передал Ганимеду, что советовал своему брату убедить Алиэну не откладывать надолго свадьбы и завтра же венчаться с ней. Потом он прибавил, что желал бы соединиться в этот же день с Розалиндой.

Ганимед, и сам желавший того же, сказал, что если Орландо в самом деле любит Розалинду так, как говорит, то мечта его легко может сбыться, и обещал, что завтра Розалинда явится сама и даст ему свое согласие на свадьбу. На вопрос, каким образом сделает он это чудо (в сущности, весьма легкое для Ганимед а), Ганимед отвечал, что достигнет этого с помощью волшебства, которому научился от своего дяди, большого чародея.

— Клянусь жизнью, я не шучу,— сказал Ганимед.— Надень свое лучшее платье, пригласи герцога с его друзьями, и, если ты в самом деле желаешь обвенчаться с Розалиндой, она будет завтра здесь.

На следующее утро Оливер, получивший уже согласие Алиэны, отправился с ней к герцогу. Вместе с ними пошел и Орландо. Герцог и его друзья были в сборе, готовые начать празднова-

V

– (jlbL>

ч

ние двойной свадьбы. Не было только невесты _t Орландо; молодой человек начал думать, что Га-нимед подшутил над ним.

Герцог спросил Орландо, верит ли он, что пастух исполнит свои обещания. Орландо не знал, что отвечать. Но как раз в это время вошел сам Ганимед и спросил герцога, даст ли он согласие на свадьбу своей дочери с Орландо, если Розалинда явится сию минуту сюда.

— Согласен,— отвечал герцог,— если бы даже приданым за ней было целое королевство.

— А ты,— обратился он к Орландо,— согласен ли жениться на ней?

— Женюсь,— отвечал Орландо,— если бы даже был королем многих земель.

Затем и Ганимед и Алиэна оставили всех собравшихся, чтобы приготовиться к совершению чуда.

Наедине с Алиэной Ганимед сбросил с себя мужские одежды и, одевшись в свое женское платье, без всякого волшебства превратился в Розалинду. Алиэна, в свою очередь переменив крестьянское платье на прежние богатые одежды, тоже без труда превратилась в принцессу Целию.

Пока их не было, герцог сказал Орландо, что пастух Ганимед очень похож на его Розалинду. Орландо подтвердил, что тоже давно уже заметил это сходство.

Скоро Целия и Розалинда появились в своих настоящих одеждах. Розалинда, не желавшая продолжать дальше маскарада, вывела их из изумления и разубедила в присутствии волшебной силы. Упав на колени перед герцогом, она просила его благословения и затем рассказала о своем изгнании из дворца и о том, как, назвавшись братом

j

<Щ>

V.

Алиэны, жила вместе с ней в домике пастуха. Герцог, чрезвычайно обрадованный признанием своей дочери, повторил данное им согласие на свадьбу ее с Орландо. Не медля, обе пары были повенчаны в одно время. Хотя венчание их совершилось в диком лесу, без обычного в таких случаях великолепия, но можно поручиться, что до сих пор не было более веселой свадьбы.

По окончании венчания, когда они под тенью густых деревьев сидели уже за обедом, приготовленным из дичи, явился гонец и в дополнение счастья герцога и верных любовников объявил радостную весть о возвращении герцогства законному правителю.