Шекспир, рассказанный детям
Шрифт:
Тогда Иаким признался в своей подлости и рассказал всю историю своего пари с Постумом и как он злоупотребил его доверчивостью.
Невозможно описать, что чувствовал Постум, когда слушал это явное свидетельство невиновности своей жены. Он тотчас выступил вперед и сознался королю в жестоком приговоре над его дочерью, который Пизанио привел в исполнение. Потом он вскричал голосом, полным отчаяния:
— О Имогена, моя королева, моя жена! О Имогена, Имогена, Имоген'а!
Имогена не могла более видеть своего мужа в таком отчаянии и открылась ему. Радость его была безмерна. Он освободился от всей тяжести лежавшего на нем преступления
положение своей любезной супруги, с которой он поступил так жестоко.
Цимбелин, не менее его обрадованный, что его пропавшая дочь отыскалась таким чудесным образом, опять дал ей прежнее место в своем отеческом сердце. Постуму же он не только даровал жизнь, но и согласился признать его своим зятем.
Белларий выбрал эту минуту радости и примирения и также признался в своем преступлении. Он представил королю Полидора и Кадваля и сказал, что это его пропавшие сыновья Гвидерий и Арвираг.
Цимбелин простил старого Беллария; да и мог ли он думать о наказаниях в такую счастливую минуту? В самом деле, найти свою дочь и своих пропавших сыновей, да еще видеть их спасающими жизнь отца и храбро сражающимися для его защиты — это неописанное счастье!
Имогена была теперь в состоянии заплатить своему старому господину за его услугу, и король оставил его в живых, по ее просьбе. Между британцами и римлянами был заключен мир, и они оставались долгое время в дружеских отношениях.
Что касается злой жены Цимбелина, то она была в отчаянии: ее замыслы провалились. Кроме того, королеве пришлось увидеть конец собственного сына, Клотена, который был убит в какой-то ссоре, затеянной им самим. Эти мрачные события нарушили несколько эту счастливую развязку. Но довольно того, что все, заслужившие счастье, были счастливы. Коварный Иаким был отпущен безнаказанно, так как его коварство не достигло цели.
МЕРА ЗА МЕРУ
.о время оно царствовал в Вене государь такого кроткого и снисходительного нрава, что подданные его могли совершенно безнаказанно пренебрегать законами и пользовались этим правом самым бессовестным образом. В числе законов был, между прочим, такой, который не приводился ни разу в исполнение во все царствование этого государя, так что подданные совсем забыли о его существовании.
По этому закону, человек, живущий с женщиной, не обвенчавшись с ней, подвергался смертной казни. Государь по своей снисходительности не решился привести в исполнение этот закон, и потому брак совсем не уважался в его правление. Разврат дошел до того, что не проходило дня без того, чтобы родители не приходили жаловаться государю на какого-нибудь молодого человека, который похитил у них дочь. Молодые девушки, не стесняясь, жили со своими любовниками, брак и благословение родительское в грош не ставили — одним словом, нравы жителей становились все распущенней и распущенней.
Добрый государь с горечью видел эту испорчен-<Ж>
– -С Мера
ность своих подданных, но не мог ничего сделать;, он был любим народом за снисходительность, так что, если бы он вдруг вздумал привести строгий закон в действие, подданные стали бы бояться его и он утратил бы любовь народа, а между тем государь видел, что необходимо принять строгие меры, чтобы прекратить такое злоупотребление его добродушием. Поэтому он решился покинуть на время свой дворец под предлогом путешествия и передать правление в руки какого-нибудь верного и решительного человека, который бы привел закон в исполнение и обуздал молодых волокит и любителей любовных похождений.
Выбор его пал на Анжело, человека, известного всей Вене своей строгой нравственностью и слывшего за святого. Когда государь спросил у своего советника Эскала, не знает ли он человека, который бы мог добросовестно выполнить эту трудную должность, тот указал ему Анжело, говоря:
— Если есть в Вене человек, достойный такого высокого сана — то это Анжело.
Тогда государь сделал его своим наместником, а сам объявил, что отправляется в Польшу. Но он не поехал туда, а переоделся монахом и возвратился в Вену, чтобы следить за поведением Анжело, этого, по-видимому, святого человека.
В самом начале управления Анжело один молодой человек по имени Клавдио похитил молодую девушку из дома ее родителей. Он сейчас же был схвачен за это по приказанию Анжело и посажен в тюрьму. Желая показать себя строгим исполнителем закона и повелений государя, новый наместник приговорил Клавдио к смерти. Молодой человек пользовался всеобщей любовью, и поэтому такой строгий приговор возбудил сильное сожаление к
f \
Клавдио: сам Эскал вступился за него перед Анжело и просил пощады несчастному юноше.
— Я бы желал спасти этого молодого человека,— сказал он.— Его отец достойный человек, и ради него, прошу вас, простите Клавдио.
Но Анжело отвечал:
— Мы не должны из закона делать пугала для хищных птиц: покамест они его не рассмотрели, оно еще наводит на них страх; но коль скоро они убеждаются, что оно не может принести им вреда, всякий страх исчезает и пугало делается их нашестом Он должен умереть.
Когда Луцио, друг Клавдио, навестил его в тюрьме, тот сказал ему:
— Друг Луцио, окажи мне великую услугу. Ступай к моей сестре Изабелле, которая сегодня поступает в монастырь св. Клары, и опиши ей мое горестное положение; скажи ей, чтобы она шла к жестокому наместнику и смягчила его сердце. Я очень надеюсь на нее, потому что знаю, что она говорит очень убедительно; к тому же она может одним своим молчанием поколебать сердце жестокого Анжело: женская грусть производит сильное впечатление на мужчин.
Изабелла, сестра Клавдио, действительно поступала в этот день в монастырь белицей; она готовилась к искусу, после которого должна была надеть покрывало, и расспрашивала одну монахиню о монастырских правилах. Во время разговора они вдруг услышали голос Луцио, который, войдя в монастырь, сказал:
— Мир дому сему!
— Кто это там говорит? — спросила Изабелла.
— Это мужской голос,— отвечала монахиня.— Любезная Изабелла, поди к нему и спроси, что ему
Мера за меру