Шелковая императрица
Шрифт:
К вечеру первого дня решили остановиться на ночлег на берегу пересохшего ручья, где после дождей оставалось еще немного травы для лошадей. Аддай Аггей, все еще полный воодушевления, неуклюже, но самостоятельно спустился с коня — и в этот самый момент заметил двух всадников, которые поспешили укрыться за скалой. За ними кто-то следил!
Если бы он полностью доверял Калед-хану, то, конечно, поделился бы своим наблюдением. Но в данном случае епископ предпочел промолчать. Ветер усилился, предвещая песчаную бурю, небо потемнело; шум нарастал так стремительно, что вскоре у несторианина стало закладывать уши от свиста
Ситуация тем временем становилась все опаснее. В какой-то момент епископу показалось, что он заметил у дальней скалы какие-то тени, хотя это могло быть иллюзией. И все же несторианин решился. Нащупав поводья, он потянул скакуна за собой и вслепую двинулся сквозь слои несущегося по ветру песка. Конь и человек задыхались, хрипели, но мало-помалу шли к цели. Потом Аддай Аггей почувствовал, что Молниеносный уперся носом ему в плечо в поисках защиты и поддержки. Еще несколько шагов в неизвестность… И вдруг прямо перед ними в серой мгле возникли силуэты другой лошади и человека.
Аддай Аггей всмотрелся и вскрикнул от неожиданности:
— Улик… это ты? Вот это да!
Перед ним и вправду стоял переводчик персов, некогда посещавший оазис Дуньхуан с тем злополучным отрядом Маджиба.
— Буря застала меня врасплох… Не было времени найти надежное убежище…
— Со мной случилось то же самое: мы похожи сейчас на призраков! А я-то думал, ты все еще с Маджибом.
— Я недавно решил покинуть его. Давно собирался. Маджиб стал невыносимым. Мы хотели вернуться в Персию, но потом он отказался. Мне надоело гоняться за миражами!
— А куда ты направляешься, Улик?
— Я и сам толком не знаю… А ты?
— Мне приказали перехватить на пути одну молодую китаянку, которую зовут Нефритовая Луна. Ее везут из дальней западной страны в Чанъань. Калед-хан, вождь тюркского племени, обещал мне за это вернуть свободу. Я провел многие месяцы в пещерах, без солнечного света и на скудной пище. Единственное, что удерживало меня в этой жизни, — надежда вновь увидеть Умару, мою дорогую дочь!
— Несколько недель назад я встретил на пути караван: восемь верблюдов, поклажа — вроде бы они везли перец и благовония. С ними была молодая женщина. Один из стражников сказал мне, что это ханьская принцесса из благородной семьи.
— Да-да, все сходится! Наверное, это и есть Нефритовая Луна! Но только она не принцесса, а обычная простолюдинка! По крайней мере, так утверждает Калед-хан…
— Начальник каравана — важное лицо, посол большой западной державы. Он обращается с этой женщиной, как с настоящей принцессой. Говорят, она состоит в родстве с самим императором Гао-цзуном и ее ждут в Китае, — задумчиво произнес перс.
— Этот арабский посол ошибается. Его ввели в заблуждение.
— Не так важно, что здесь ложь, а что правда, — заключил Улик. — Я и сам мечтал добраться до Центрального Китая и обосноваться там…
Молодой перс вспомнил в этот момент про Пять Защит, но не стал называть его имя из чистой предосторожности.
— Не знал, что китайская администрация легко выдает разрешение о поселении иноземцев на внутренней территории империи, — заметил епископ.
— На самом деле подобное разрешение доступно только лицам, имеющим китайское происхождение. Мне необходимо доказать властям, что среди моих предков были представители народности хань! Мне должен помочь один друг, проживающий в Лояне; этот парень очень находчив, он наверняка что-нибудь придумает. А потом… мне нечего терять… Если хочешь, дерзнем вместе пойти в Чанъань…
— Почему бы и нет? Вдвоем нам легче будет пережить испытания на пути. Я благодарю Господа, ниспославшего эту песчаную бурю! — с энтузиазмом откликнулся несторианин.
— Там, откуда ты сейчас пришел, стоянка тюркютов?
— Да, но теперь Калед-хан и его степняки нам не опасны. Их всех засыпало.
— В таком случае, ты свободен! Нам нужно поскорее добраться до постоялого двора, передохнуть и привести себя в порядок, — предложил Улик.
— Суди сам, Улик: Небо на нашей стороне, — пробормотал епископ.
На границе пустыни Такламакан после долгой песчаной бури внезапно, словно по мановению волшебства, ветер расчистил небо, разогнав тучи, посреди серой мглы вдруг загорелись зеленые и оранжевые всполохи, алые, пламенеющие лучи солнца пробились сквозь туман, указывая путь…
Три дня спустя два странника вошли в Минфень, жизнерадостный город, окруженный виноградниками, благодаря которым оазис прославился замечательными винами.
— Нам следует экономить, но кое-какие деньги мне удалось припасти. Маджиб платил неплохо, — сказал Улик, у которого в поясе было зашито более сотни серебряных монет.
Вскоре они отыскали небольшую гостиницу, на вид чистую, хоть и скромную. Владелец, маленький человечек со сморщенным, словно урюк, лицом, с порога заявил им:
— Не могу ничего вам предложить, если не заплатите вперед!
Молодой перс отдал ему пару мелких монет, и хозяин явно повеселел. По его команде засуетились слуги, перед путниками на длинном столе появился горшок с горячим супом. А когда гости наелись, хозяин присоединился к ним и с заговорщическим видом завел неожиданный разговор:
— Если у вас маловато денег, но хотите заработать и при этом направляетесь в Центральный Китай, есть интересное предложение…
— Говори! — ответил Улик.
Человечек повел их в соседнее здание, отпер двойные двери и пригласил внутрь.
— Здесь хватит товара, чтобы на три месяца удовлетворить спрос Чанъаня на япиан, [66] — сообщил он. — Клиентов становится все больше. Увлечение япианом превратилось в настоящую лихорадку. Мне нужны люди, которые возьмутся доставить товар в Китай.
66
Япиан — китайское название опиума. — Прим. пер.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
