Шелковы цепи
Шрифт:
Я поджимаю губы, глядя на него. Покалывающее тепло распространяется от сердца к венам.
— А это, — говорит он, прижимаясь к моему уху и закрепляя серьги с капельками, — всего на год. Потом ты будешь свободна — свобода и все финансовые проблемы исчезнут.
И вот она, суть всего этого.
Он стоит и говорит мне, что он в такой же ловушке, как и я, мы оба пленники этого принудительного брака.
Виктор переводит взгляд с моих глаз на ожерелье и делает глубокий вдох.
— Любимое украшение моей матери, — говорит он тихо,
Я протягиваю руку, пальцы касаются бриллианта. Он не кричит, не требует внимания, просто элегантно лежит, поблескивая на моей коже. Улавливая правильно свет, демонстрируя мастерство огранки — тихое, но неоспоримое качество.
Теперь я задаюсь вопросом о матери Виктора, женщине, которая носила это до меня. Жена Пахана — толкали ли ее к браку, как меня? Какой она была? Как она… умерла?
— Ты… — Виктор делает паузу, его адамово яблоко покачивается, — выглядишь прекрасно.
— Спасибо… — шепчу я, чувствуя, как румянец заливает мои щеки, и отвожу глаза.
Виктор делает несколько шагов назад и направляется к темному ящику на другой стороне комнаты. Я слышу, как он открывает его, а затем закрывает. Снова поворачивается ко мне лицом, мгновение колеблется, затем идет обратно к моему месту. Теперь он стоит вплотную ко мне, достаточно близко, чтобы я могла заметить мелькнувшую в его глазах неуверенность. Не говоря ни слова, он открывает коробку в своих руках.
Я затаила дыхание, ожидая увидеть, что внутри… То есть, я знаю, что внутри.
Виктор подходит ко мне, встает рядом, и вот оно, самое потрясающее кольцо, которое когда-либо видела.
— О, Боже мой! — мои глаза расширяются не только от красоты, но и от осознания того, что оно собой представляет.
— Это тоже принадлежало ей, — тихо бормочет он.
Я застыла, захваченная серьезностью момента, кольцо сверкает, как будто в нем заключен кусочек самого ночного неба.
— Виктор, я… — голос замолкает, мне не хватает слов.
О Боже, это самый большой камень, который я когда-либо видела.
Он подходит ближе, его рука тянется к моей. Прикосновение нежное, почти нерешительное, как будто он дает мне шанс отстраниться. Но я этого не делаю.
Вместо этого я позволила ему взять мою руку и надеть кольцо на палец. Розовый бриллиант озаряет комнату, ослепительно демонстрируя богатство и власть. Но когда он оседает, становится очевидным его вес, как физический, так и метафорический.
Это кольцо, этот момент, это не обещание любви или преданности. Это кандалы, позолоченная клетка, призванная привязать меня к нему, и его миру.
И пока смотрю на сверкающий камень, меня не покидает ощущение, что я только что заключила сделку, которая обойдется мне дороже, чем могу себе представить.
Кольцо сидит идеально, как будто его сделали специально для меня. Но за совершенство, как я поняла, приходится платить.
И не уверена, что готова
Глав 31
Виктор
Несколько часов назад я надел кольцо матери на палец Лауры.
Черт, мои яйца сжимаются при мысли о ее нежной коже, и пьянящем аромате. Я знаю, чего она хочет, чего жаждет ее тело. Я вижу это по тому, как она смотрит на меня, как дрожит под моими прикосновениями.
Как бы я хотел взять ее прямо здесь, перегнуть через стол и трахать, пока она не будет выкрикивать мое имя. Я хочу увидеть, как она кончает, хочу почувствовать, как тугой жар сжимается вокруг моего члена, когда она делает это снова и снова.
Но на это нет времени. Мне пришлось отправить ее обратно в нашу комнату, нужно было спешить, чтобы провести эту операцию сегодня ночью.
Необходимо уладить дело, свести счеты.
Я нетерпеливо смотрю на часы.
Осталось всего два долбаных часа до этого дерьма.
Все, о чем могу думать, — это вернуться к Лауре. Мне нужно зарыться в эту идеальную киску, сделать ее своей во всех смыслах. Хочу слышать, как она стонет мое имя, чувствовать, как ногти впиваются в мою спину, когда она умоляет меня не останавливаться.
Я почти чувствую ее вкус, и ощущаю жар ее кожи на своей. Это сводит меня с ума, эта потребность, этот голод, который может удовлетворить только она.
Когда вернусь, я не стану торопиться с ней. Буду поклоняться каждому сантиметру этого потрясающего тела, дразнить, пока она не станет дрожащей, отчаянной. А потом заставлю ее кончить так сильно, что она забудет свое собственное имя.
Я не остановлюсь, пока она не будет полностью разрушена, и уничтожена для всех остальных. Я сделаю ее своей телом и душой, пока у нее не останется сомнений, что она принадлежит мне и только мне.
Незаметно настраиваю себя, мой член пульсирует при мысли о том, что она будет принадлежать только мне, без помех, и отвлечений.
Только сначала надо раздавить этого придурка Ивана за то, что он посмел мне перечить. Этот ублюдок даже не представляет, с кем связался. Когда я с ним покончу, ему повезет, если у него останется два доллара.
Никто не крадет у меня и не остается безнаказанным. Никто.
Мой кулак сжимается, костяшки трещат. Я позволяю себе маленькую, жестокую улыбку.
Пора с этим заканчивать.
Он терпит поражение, потому что я играю умнее — взламываю тренды, использую криптовалюту и открытый рынок, как профессионал. Благодаря моим ловким движениям в киберпространстве все его территории, поставки и клиенты переходят ко мне. Со мной безопаснее, и он это знает.
— Мы знаем их смены, номера, а теперь и лица. В пять утра они будут вялыми. Вот тогда мы, блядь, и ударим, — заявляю я, устремив взгляд на Мишу, сидящего за столом. Нож, которым он орудует, добавляет ритмичную нотку к напряжению, наполняющему комнату. В такие моменты он готов вступить в схватку.