Шелковый дар
Шрифт:
Двери дома открылись, на пороге хозяйку с поклоном встретил слуга, забрал пыльную накидку, после чего она ему что-то сказала и указала на лекаря. Потом скрылась внутри, ни разу не обернувшись.
«Жутковато здесь», — подумал Карин, оглядываясь. Вдоль забора был натянут металлический трос с ограничителями, и в каждой секции бегала собака высотой в холке ему по пояс. К псам никто не приближался, из чего парень сделал вывод, что ему либо с ними придется подружиться, чтобы как-то подобраться к самому забору, либо точно так же как и все туда не подходить.
Двое
«До особых указаний», — невесело подумал Карин, оглядываясь. Хоть не связали, и на этом спасибо. — « И все же — кого лечить надо? И зачем для этого нужно похищать целого лекаря»?
Небольшое, десять на десять шагов полутемное помещение с двумя масляными светильниками на стенах, деревянной кроватью, двумя сундуками и табуреткой было чистым. И пустым, ни одной вещи, которую можно было бы надеть. В сундуках не было даже пыли. В углу стояла перегородка, за которой обнаружилось что-то наподобие чана, только длиннее и мельче. В этой посудине можно было лечь в полный рост, совсем как в каменной купальне из воспоминаний.
Не темница, жить можно. В углу стояла небольшая железная печь. Дров, правда, тоже не было. Надолго он здесь или нет — никто ему не сказал, как и что ему делать. Карин забрался под мягкую шкуру, чтобы согреться, и уставился в потолок.
Слова Сулены о том, что Тайя понемногу начнет терять огонек, поддерживающий ее жизнь, и в итоге умрет во второй раз, травили душу, мысли. Да и Волот, оставшийся в селе, заставлял сжиматься от бессилия. Но сбежать в данный момент — это было бы самое худшее из того, что мог сделать. Карин не сомневался, что ведьма выполнит свое обещание и в тот же миг направит своего прихвостня на ничего не подозревающую девушку.
«Сообразит ли дядька Бел, что с Тайей нелады? Даст ли ей уйти»?
Ноги начали согреваться, следом — слипаться глаза. Еще немного Карин поборолся, потом провалился в сон.
Не проснулся, когда дверь открылась и те же два дюжих прислужника внесли ведра с горячей водой. За ними вошла старуха с накрытым подносом и совсем девочка лет десяти со стопкой одежды.
— Просыпайся, — потряс лекаря один из прислужников, пока второй наполнял длинный чан водой. — Вымойся, оденься и поешь. Хозяйка велела привести тебя.
С трудом разлепил Карин глаза, ощущая себя полностью разбитым и больным. Девчонка глазела на него, пока не получила подзатыльник от старшей, после положила одежду на один из сундуков и отошла к двери.
— Еда, — коротко сказала старуха. — Мойся и ешь. Постарайся не возиться, хозяйка ждать не любит.
Горячая вода еще больше вогнала в сонное
Вареная репа, кусок мяса, хлеб и масло. Да кружка теплой воды. Все это Карин проглотил в один момент, после чего встал, поблагодарив за еду поклоном. Девочка не сводила с него широко раскрытых глаз, лекарь поклонился и ей за одежду, отчего ребенок заулыбался.
Прислужники вывели его обратно на улицу, провели опять мимо большого дома в другую сторону, где почти у самой стены виднелась низкая каменная арка, вход под которую перекрывала металлическая решетка. У решетки прохаживалась Сулена, закутанная в теплый на вид плащ с покрытой капюшоном головой.
— Копаешься долго, — высказано было Карину недовольным тоном. — Иди за мной.
С другой стороны решетки стояли уже другие охранники, которые и повели их вниз, освещая факелами грубо вырезанные в камне ступени. Узкая лестница вилась спиралью, с двух сторон давили сырые стены, и чем глубже они спускались, тем труднее становилось дышать. К запаху плесени прибавился привкус неконтролируемого страха, Карин словно вяз в липком тумане и у площадки, у которой окончились ступени, уже едва передвигал ноги. Его спутники же вели себя совершенно спокойно, будто и не ощущали витающий в подземелье аромат гнили и смерти.
Сулена сделала знак своим людям остаться у лестницы, сама повела едва живого лекаря дальше. Небольшая площадка окончилась тяжелой дверью, куда они и вошли.
На Карина еще сильнее навалилась страшная усталость, он был пуст внутри, словно душу вырвали, лишь сердце по инерции перекачивало кровь, оглох и ослеп, стоя перед чередой клеток и не понимая, что он видит и чего от него ожидают, приведя в город мертвых. Сознание помутилось, он с силой схватился за ближайшие прутья, чтобы удержаться на ногах. По его сведенным судорогой пальцам скользнули чужие, и ему стало дурно, когда заглянул в полные боли прозрачные глаза, смотревшие на него из темноты.
— Твои пациенты, — прозвучал голос Сулены чуть дальше и Карин сполз вниз, судорожно ловя ртом воздух.
— Что… — задохнулся, закрыл глаза, ощущая боль даже в воздухе вокруг себя. — Что это такое??
— Эти существа не в меру хрупкие, а пригласить городского лекаря, как ты понимаешь, я не могу, — ровно проговорила Сулена, вставая перед ним. — Займись ими. Если нужны будут травы или инструменты — скажешь им, — кивнула в сторону двери, — принесут. Если надумаешь халтурить — всегда помни о своей мавке, и для нее место найдется. Вечером тебя заберут.