Шелковый дар
Шрифт:
— Доброго вечера, — сказал, останавливаясь у стола.
— Доброго, — тихо ответил незнакомец и лекарь подавил невольную дрожь при звуке его голоса. Отодвинул стул и сел, не спрашивая. Долго разглядывал черты чужого и прекрасного лица, потом вздохнул.
— Я же не ошибусь, если скажу, что имя Карин вам знакомо?
Незнакомец чуть прикрыл темные глаза.
— Я же не ошибусь, если скажу, что вам знаком человек, которого так зовут?
— Кто вы ему? — Бел почти догадался сам, но ждал, пока ответит чужак.
— Откуда вы его знаете? —
Бел положил обе руки на стол, одну на одну, и чуть наклонился вперед.
— Хорошо. Доверюсь своему чутью, которое мне говорит, что вы не желаете ему зла. Он мой ученик.
Незнакомец моргнул, недоуменно откинулся на стену, разглядывая собеседника.
— Ученик? — переспросил. — Чему же вы его учите?
— Я лекарь, — пояснил Бел. Тогда чужак чуть расслабился и на его лице появился намек на слабую улыбку.
— Мог бы и сам догадаться, — прошептал он. — Лекарь… Это то, в чем он так силен…
— Вы его родич? — прямо задал вопрос Бел, устав кружить вокруг. — Он очень похож на вас.
— Я его отец. И ищу его очень давно… — в глазах чужака что-то блеснуло, исступленная надежда, он даже привстал с места, напряженный как струна. — Вы второй, кого я встретил за полгода, и кто может хоть что-то сказать мне о сыне. Где Карин?? — Враз помрачневшее лицо старика подсказало Сиверу, что тот тоже не просто так решил город посетить. — Прошу, говорите! Скажите мне хоть что-то!
— Рассказывать придется долго, — Бел махнул рукой подавальщице, прося принести кружку пива. — Слушайте же.
Гостята с Солном разглядывали людей вокруг и усердно поглощали городскую еду, так отличавшуюся от того, что готовили дома. Тайя, не испытывая чувства голода уже давно, только возила ложкой в миске и очень хотела послушать, о чем говорит лекарь с высоким человеком, но подойти не решалась — так глянул он на нее при встрече, что до сих пор в дрожь бросало. Будто знал, видел.
Сивер, подперев щеку ладонью, внимательно слушал старика, стараясь не пропустить ни слова. Только вопросы задавал иногда и все больше мрачнел, понимая, что опять тупик. Потеряв Данко, не решился покинуть город, смотрел, слушал и искал старуху. Как болван таращился на ноги прохожих, не понимая, кто именно явился ему — бес, чтобы отвлечь, либо дива, желающая направить.
— Зачем вам мавка? — наконец, спросил у Бела. И, глядя в ошарашенное лицо, сообразил, что старик не знает. А когда тот машинально обернулся за спину, и сам похолодел: — Только не говорите, что она и есть та самая Тайя…
— Что вы… — Бел уставился на человека, назвавшегося отцом Карина — перепил что ли? Послышалось? — Мавка? Где??
— Та, что с вами приехала, — уже жестче выговорил Сивер. Одновременно уговаривая себя, что не так понял, что-то упустил из рассказа старика — не может быть его спутница, у которой холодная кровь едва двигалась по венам, той самой, на которой собрался жениться его сын. И вообще понятие свадьбы
— Она человек! — возмутился Бел, не понимая, что вдруг взбрело в голову Сиверу, как он представился. — Не по нраву вам невеста, выбранная Карином — так зачем наговаривать такое? Как может мавка жить с людьми столько времени, есть и пить с ними за одним столом?
Он не видит, признал Сивер. И не понимает природу сил Карина. Сколько не убеждай — не поверит.
— Я покажу, — встал из-за стола. — Дядька Бел, я поражен. Что вы все еще живы.
— Чушь вы говорите, — Бел тоже поднялся, отодвинув пустую кружку. — Что ж, готов посмотреть.
Вдвоем они подошли к длинному столу, за которым купец с Солном допивали пиво и обдумывали, что и как будет дальше. Тайи с ними не было, стояла лишь ее полная кружка и миска с нетронутой едой. Оглядевшись, лекарь поднял брови в вопросе.
— Только что здесь была, — проговорил Солн, поглядывая на высокую фигуру в плаще. — Дядька Бел, а кто это?
— Сбежала ваша девица, — в голосе Сивера прозвучало удовлетворение от собственной правоты. — Без Карина ей не быть среди людей и знает она об этом. Так-то…
— О чем он? — не понял Гостята, оторвав взгляд от кружки.
— Ну хватит! — разозлился уже Бел. — Устала она! И сама не своя с того дня, как наплела эта городская с три короба про парня! — купец с сыном удивленно уставились на лекаря, не понимая вспышки ярости. Сивер дернул щекой. Бел немного успокоился, когда на него начали оглядываться, и закончил уже тише: — Отыщем сначала Карина, потом и разбираться будем. А он, — указал на Сивера, — отец Карина.
Купец вскочил, заглядывая под капюшон и обмирая от внезапного страха, словно украл парня, а его поймали на этом воровстве.
— А вы, значит, тот самый человек, который увез моего сына из Переусти? — прищурился Сивер на побледневшего Гостяту. Потом вздохнул и махнул рукой. — Что сделано, то сделано. Я потерял еще одного. Друга моего Карина, десять дней назад. И, чтоб меня…! Знаю, кто это сделал, но ничего не могу добиться!
— Глава городской не замешан тут случайно? — вскинулся Бел, пока купец осторожно усаживался на лавку, не веря, что так легко отделался: ведь велела ему Леся та ждать и, судя по гневу чужака, привела все же отца за сыном.
— Помощник его, — подтвердил Сивер. — Хитрый и скользкий, глаз не спускал с Данко.
Тайя будто увидела знакомое лицо, мелькнувшее у порога. Привстала, подергав за руку Солна, но тот отмахнулся, занятый словами отца. Тогда она решила сама проверить, прежде чем волновать и так измученных долгой дорогой и сильной тревогой спутников.
Пробираясь между людьми, не верила себе, что видела Волота — ну не может он быть здесь, в городе, в который они и не собирались изначально, а оказались случайно. Просто похожий на него, ничего более.