Широкое течение
Шрифт:
себя не пощажу... А если другой вырвется вперед — зна¬
чит, о другом будут писать...
— А как же ты со мной-то делишься? — спросил Ан¬
тон насмешливо. — А вдруг я забегу вперед?
— А я с тобой не всем делюсь, — засмеялся в ответ
Олег. Но в этом шутливом ответе заключалась вся сущ¬
ность Дарьина, и это Антону не понравилось.
Со временем стена отчуждения между Олегом и Ан¬
тоном незаметно становилась все выше и глуше. Антон
был
на него устремлены взгляды других людей. Лишить его
особого внимания — и он поблекнет, засохнет... Жизнь
напоказ возмущала Ануона больше всего. Его злило пре¬
небрежительное отношение Олега к людям, стоящим ни¬
же его, в частности к нему, Антону, а главное, к своей
жене Насте, скромной, тихой, работящей женщине, — он
как бы подчеркивал, что женился не из любви к ней, а
из милости.
Поженились они полтора года назад. Олег жил в за¬
городном бараке, в общей комнате, где помещалось чело¬
век сорок. С Настей он познакомился в цехе, когда она
неделю работала в его бригаде. На него, лучшего кузне¬
ца завода, резкого, грубоватого и от этого казавшегося
смелым, она смотрела с обожанием. Ему льстило, когда
она робела перед ним, почти трепетала, и понравилась ее
доброта. Они встречались около года, — Олег все ждал,
когда ему дадут комнату. Но дом все еще строился, а
время шло. И Настя из девичьего общежития перебра¬
лась к нему. Они перенесли койку в угол, устроили из
простыней нечто вроде ширмы, — хотелось иметь хоть
какой-нибудь свой уголок, где можно остаться наедине.
Олег был с ней ни добр, ни ласков, ни слишком груб —
безразличен. Настя присматривалась к нему ожидающим
взглядом, скрывая в душе и тоску, и боль, и разочарова¬
ние. Радостная семейная жизнь не получилась...
Антону всегда было немножко жаль ее; ему неловко
было видеть, как она старалась угодить мужу, повинова¬
лась не словам его, а лишь взглядам. Но иногда в гла¬
зах Насти проскальзывало что-то отчаянное, решитель¬
ное, что зрело в ее душе, и думалось; вот-вот вырвется ее
истошный, возмущенный крик. Неприязнь к Олегу возра¬
стала.
Как-то вечером, подходя к Дворцу культуры, Антон
увидел у входа Олега Дарьина, грубо и заносчиво кри¬
чавшего на билетершу:
— Нет у меня билета, забыл! Дарьин я, кузнец, зна¬
ете? Вон портрет мой висит, оглянитесь!
— Зачем мне ваш портрет! Билет давайте...
— Заладила одно: " билет. Газет в руки не бе-
— Постыдились бы оскорблять, я вам в матери го¬
жусь..
Антона поразило поведение Дарьина, его грубый тон.
«А ведь я тоже не отличаюсь выдержкой и вежли¬
востью и выгляжу иногда, наверно, таким же против¬
ным», — подумал он с осуждением.
У Антона оказалось два билета. Олег прошел с ним,
словно делая ему одолжение.
Дарьин любил большие получки, в работе был норо¬
вистый и непримиримый, бригаду держал в страхе, и она
действовала, как заводной механизм. Один раз нагре¬
вальщик уронил раскаленную болванку прямо на педаль,
молот сильно хрястнул и исковеркал лежащую на штам¬
пе поковку. Злобно оскалившись, Дарьин запустил в на¬
гревальщика клещами, и не увернись тот за угол печи,
увесистые кузнечные клещи оставили бы добрую отмети¬
ну на его горбу.
рете... Ставят только
— Будешь знать, как ронять!..
Сейчас, подойдя к Дарьину, Антон сказал, как бы
объясняя причину своего появления в бригаде:
— В штамповщики перехожу.
— Рановато, — бросил Олег неодобрительно. — Рис¬
кованно: ногти не обламай... Я два года у печи терся,
прежде чем встать к молоту.
— Тебя не поймешь, — ответил Антон. — То говорил,
довольно стоять за спиной Фомы Прохоровича; сейчас
говоришь — рано.
Дарьин штамповал тяжелую и сложную деталь. Ан¬
тон до обеда следил за Олегом, запоминал каждое его
движение: как он раскладывал и менял клещи, как пово¬
рачивал деталь в ручьях, сколько делал ударов и какой
силы... А после перерыва Антон попросил:
— Дай-ка я попробую.
— А если испортишь? — придирчиво спросил Олег, с
неохотой передал клещи и отступил в сторону, сухо под¬
жав губы.
Чувствуя на себе его недружелюбный взгляд, Антон
связанно, несмело повторял движения Дарьина, отковал
деталь и с досадой отметил, что одна часть ее не запол¬
нила ручья. Дарьин рванулся к нему:
— Весь металл на хвост оттянул! Не видишь!
— Вижу, — огрызнулся Антон.
Нагревальщик положил перед ним вторую заготовку.
Напрягаясь, нервничая, Антон испортил и эту: теперь в
другую сторону перепустил.
Дарьин грубо оттолкнул его:
— Хватит, отойди!
— Не отойду! Теперь я знаю, как надо. Теперь вый¬
дет, честное слово! — крикнул Антон.
— За брак с меня будут высчитывать, а не с тебя, —
Дарьин отнял у Антона клещи и отстранил от молота.
Но Антон не уходил: он упрямо стоял поодаль —