Широкое течение
Шрифт:
лен. — Становись скорее, я тебе подам, и домой пойдем:
поздно. — Несмотря на свою тучность, мастер двигался
легко, и когда у Антона опять не вышла деталь, встал
сам:-—Гляди, парень: металл в ручьях долгф не держи,
а то остынет, удары рассчитывай — где посильнее, где
потише. Прицелься и — накрой. Работай!
Но предосторожности и старания не помогли Антону,
и щеки старшего мастера затряслись, наливаясь краской;
он всплеснул
— Экий ты растяпа! Стало быть, и вправду бестол¬
ковый!
Антон не испугался и не обиделся. Он стоял, точно
осененный чем-то. Глядя на разгневанного Василия Ти¬
мофеевича, на его забавно торчащий нос и короткие не¬
устанные руки, рассмеялся тихо и просветленно.
— Плакать надо, а ты смеешься, как дурачок, — не¬
доумевающе проворчал Самылкин и потоптался, видимо
собираясь уходить.
— Погодите, дядя Вася, сейчас, — просто и убежден¬
но сказал Антон и расправил плечи.
Василий Тимофеевич удивленно и с сомнением хмык¬
нул, выхватил пышущую жаром, ронявшую белые звез¬
ды заготовку. Антон быстро, точно играючи, выдал по¬
ковку, за ней вторую, третью... Старший мастер опять
разразился бранью:
— Что же ты мне голову морочишь, сиротой прики¬
дываешься! А ну, марш домой! — и на прощанье отвесил
Антону дружескую оплеуху.
«Только бы не утерять, ничего не забыть из того, что
сегодня понял, постиг! — думал Антон уходя.
На другой день Василий Тимофеевич встретил его
известием:
— Смену походил, и хватит с тебя. В кузнецах
нужда.
— Куда вы меня поставите?
— Куда поставлю, там и будешь ковать, — ответил
Самылкин, и лицо его застыло в непроницаемой сурово¬
сти. Тогда Антон повернулся к Полутенину и намекнул
несмело:
— Привык я к этому молоту, Фома Прохорович, че¬
стное слово.
— Оставайся тут, — молвил кузнец. — Добрый час
тебе! Не стесняйся, приходи, коли что...
Василий Тимофеевич мгновенно перестроился.
— Гляди, парень, куда встаешь! Цени!..
Назначенный бригадиром, Антон с рискованным не¬
терпением приступил к штамповке. Ему хотелось с само¬
го начала показать себя — вырваться в ряд с Фомой
Прохоровичем, с Дарьиным. Первое время он работал
осторожно, осмотрительно. Но все шло слаженно, беспе¬
ребойно, печь грела хорошо, нагревальщик действовал
проворно, прессовщик ждал новых поковок, а Гришоня
после Фомы Прохоровича просто скучал. Все это приту¬
пило бдительность Антона. И постепенно набирая
рость, он стал поторапливать себя и бригаду.
Прибежал Безводов. Наклонившись к уху Антона, он
прокричал:
— Поздравляю с назначением! Как идут дела?
— Хорошо, — ответил Антон.
До обеда Антон отковал более половины сменного за¬
дания — признак того, что норма будет выполнена, а
возможно, и перевыполнена, если даже будут работать с
меньшим напряжением. Груда поковок остывала рядом
на полу.
Но вот подошла девушка-контролер и сообщила с со¬
чувствием, что в поковках тридцать процентов брака.
Вслед за ней прибежал Василий Тимофеевич, красный и
фыркающий, как самовар, посмотрел на Антона уничто¬
жающе и сказал с раскаянием и досадой:
— Поспешил я с тобой. Эх, шляпа! — И, вздохнув,
прибавил назидательно:—Ты гляди у меня, парень!..
Антон не слышал его, стоял ошеломленный, подавлен¬
ный — он не мог понять, как все это произошло. Сразу
почувствовалась тяжесть во всем теле, он обессиленно
сел на железный ящик с заготовками. Через незастеклен¬
ное окно приятно дул легкий морозный ветер. Не хоте¬
лось ни есть, ни двигаться...
— Я тебе говорил, что ногти пообломаешь, — так и
вышло, — глумливо усмехнулся Олег Дарьин, — задер¬
жавшись возле Антона. — Это тебе не девчонок умыкать,
тут сноровка требуется.
Антон подумал с тоской: «Эх, рано оторвался от Фо¬
мы Прохоровича!.,».
— Что, кузнец, выходит, что до мастерства-то еще
далеко? — услышал он над собой голос и открыл глаза:
рядом сидел Фирсонов, его привел Гришоня. — Придется
еще походить, поучиться. — Заметив во взгляде парня
замешательство, Алексей Кузьмич сказал с ласковым
осуждением:'—А вот в панику кидаться — последнее де¬
ло. Пойми, где родилась ошибка, а поняв, впредь ее не
допускай. Это будет как раз по-комсомольски. А ты го¬
лову повесил.
Гришоня присел перед Антоном на корточки, восклик¬
нул с принужденной веселостью:
— Подумаешь — брак! С кем не случался такой кон¬
фуз, скажи? Оч-чеиь интересно мне знать! Ну, погнались,
ну, сплоховали немножко — подумаешь!.. Это даже хоро¬
шо. что треснули по затылку: не гонись, как в сказке, за
дешевизною! Настоящее-то, ой, как дорого стоит!..
— Верно, Курёнков, — подхватил Алексей Кузьмич и
эпять повернулся к Антону: — Ты думал только о себе—