Школьные годы чудесные

Рюмин Сергей

— Музыка сегодня будет? — поинтересовался я.

— После восьми, — даже не повернувшись ко мне, буркнул в ответ официант на ходу, унося грязную посуду на мойку.

Зато ощутимо повышался градус веселья за сдвинутыми столами, где сидели гости с юга. Тосты на гортанном наречии становились всё чаще и громче. Помимо этого, некоторые из южан стали оборачиваться, рассматривая посетителей ресторана с определенными целями, задерживая взгляды на представительницах противоположного пола.

— Если мы сейчас побыстрее поедим, — заметил

я. — То можем успеть в клуб на танцы. Вы как?

Светка оживилась. Мишка с Андрюхой заулыбались.

— Точно!

Но как только нам принесли антрекоты, другой официант поставил нам на стол бутылку шампанского. На наши удивленные взгляды показал на столы, за которыми сидели южане, и сказал:

— Это Ширин, который сегодня отмечает день рождения, прислал шампанское прекрасной девушке за вашим столом.

Светка нахмурилась и безапелляционно заявила:

— Немедленно отнесите обратно!

Официант пожал плечами, взял бутылку, которую уже было откупорил, и понес обратно.

Как только он её поставил им на стол, объяснив причину возврата, один из южан, самый молодой, но уже с проявившейся плешью на макушке, в черном костюме и выдающимся пузиком под белой рубашкой встал и расхлябанной походкой направился к нам.

— Здравствуй, красавица! — подойдя к нашему столику, он обратился к Светлане, напрочь игнорируя нас. — Давай, пойдём к нам шампанское пить, шашлык-машлык кушать. Порадуй меня своей улыбкой, да?

Светка ошарашенно молчала, переводя взгляды то на меня, то на моих друзей, то на этого наглого толстячка. Я широко улыбнулся и поинтересовался:

— А ничего, что девушка здесь не одна, а с парнем, практически женихом? Или у вас так принято?

— Слушай, мальшык, — осклабился южанин, пожирая Светку маслянистым взглядом. — Тебя не спрашивают, да. Сидишь? Вот и сиди, кушай. С тобой вообще разговора нет. Понял, да?

— Может, милицию вызвать? — словно высказывая мысли вслух, сказал Андрюха. Мишка взял в руки вилку. Вилки здесь были мельхиоровые, не какие-нибудь алюминиевые, с острыми зубцами.

— Визови, визови, да! — с жутким акцентом, коверкая слова, осклабился южанин. — Пусть едут. А мы с дэвушкой пойдем к нашему столу…

Он потянулся к Светке, намереваясь взять её за руку. Я поднялся и бросил ему:

— Пошёл вон, засранец!

— Ой!

Южанин неожиданно присел, ухватившись за пах обеими руками и издав звук, за который в приличном обществе подвергают немедленной обструкции. Выпучив глаза, он огляделся по сторонам и на полусогнутых ногах бросился прочь из зала, оставляя за собой шлейф зловония.

— Фу! — Светлана очаровательно сморщила носик. Мишка с Андреем захохотали в полный голос. Компания за сдвинутыми столами посмотрела своему земляку вслед, один из сидящих резко вскочил, отбросив стул, и бросился за ним. Еще один, вроде плечистый, но пузатый, не спеша, разминая кисти рук, направился к нашему столу.

— Эй! Ты самый сильный,

да? — обратился он ко мне.

Я пытался себя успокоить, но безудержная ярость жаркой волной поднялась мне снизу, с живота вверх в голову. Я встал, шагнул навстречу. Сзади меня за куртку кто-то ухватил. Кажется, это была Светлана. Я вывернулся. Мне срочно надо было выплеснуть куда-то свой гнев, который меня распирал.

— Почему, когда я решил отдохнуть со своими друзьями, со своей девушкой, вкусно поесть, посидеть в тишине, возможно даже потанцевать, какие-то сраные продавцы гнилых овощей…

— Э! Не говори так! — из-за стола поднялся еще один. — У нас все овощи-фрукты свежие! Все как на подбор. Зачем обижаешь?

«Надо же, а вот на „сраных продавцов“ он не обиделся!» — где-то далеко, на периферии мелькнула мысль.

— Какие-то уроды лезут ко мне, к моей девушке, к моим друзьям, — чеканя каждое слово, продолжил я. — Мешая нам спокойно отдыхать. Хозяевами жизни себя почувствовали?

Я подошел вплотную к замершему южанину и тихо, но отчетливо произнес, глядя ему в глаза:

— Пошли вон, обезьяны!

Из меня волной в его сторону хлынул «ночной кошмар». Ярость яростью, гнев гневом, но я постарался, чтобы волна моего конструкта захватила не только противника, но и сдвинутые столы с его соплеменниками, не зацепив никого из посторонних. Кстати, никто из посетителей ресторана, даже тот офицер-связист, не рискнули заступиться за нас, за пацанов, когда этот оборзевший торгаш хотел вытащить Светку из-за стола. Стало немного обидно.

Торгаш словно стал меньше ростом, отшатнулся от меня, попятился. Потом вдруг поклонился, что-то сказал на своём языке.

— Расплатиться не забудьте! — крикнул я ему, усаживаясь на своё место. — Когда уходить будете.

— Да, господин! — внезапно громко, почти на весь зал, ответил южанин. Я не стал разглядывать лица посетителей ресторана после этой реплики, мне хватило увидеть выражения лиц ошарашенных Мишки и Андрюхи, в меньшей степени Светланы. Всё-таки моя девушка — девушка выдержанная.

Соплеменники торгаша поспешили выскочить из-за стола, кто-то вытащил пачку денег, достал несколько купюр, бросил на стол. В зале сохранялась мертвая тишина. Все делали вид, что заняты едой, но искоса, осторожно, стараясь не привлекать внимания, наблюдали, как поспешно покидают зал гости с юга.

— У тебя глаза черные были! — когда я сел, шепнула мне на ухо Светка. — Даже белков не видно! Я так испугалась!

— Ну сейчас-то нормально?

— Ага! — она быстро чмокнула меня куда-то рядом с ухом. — Ты мой рыцарь!

— Антон Николаевич! — преувеличенно официально поинтересовался Мишка. — А можно нам еще по коньячку заказать, а?

Я кивнул и крикнул официанту, который подошел к брошенному застолью:

— Можно вас, уважаемый?

В этот раз официант был предупредителен, улыбчив и до омерзения угодлив.