Шолох. Тень разрастается
Шрифт:
Патрициус, поколебавшись, пожал плечами:
– Я не знаю, мадам. Он в тюрьме.
– Почему?! – я натурально взвыла.
Что-то многовато плохих новостей разом!
– Ну, – Патрициус задумчиво пожевал губами. – Он ведь тоже храм разрушал? Как и вы?
Ага, значит, слухи про бывшую «теневую» работу куратора, истиную причину наших злоключений, в город не просочились…
Я нахмурилась:
– Но ведь Полыни должны были дать Генеральство?
– Ему и дали! – кентавр дернул золотистым хвостом. – Говорят, у господина Полыни теперь
– А желание? Почему он не использовал генеральское право одного желания, чтобы получить амнистию? – я заволновалась.
– Я не знаю, мадам, честное слово, не знаю! – Патрициус аж руками лба коснулся, типа, боги мне свидетели.
Я прикусила губу. Прах пойми, что тут происходит.
Потом я достала из кармана свернутую трубочкой газету и открыла ее на странице с «господами добровольцами».
– Вопрос второй, – вздохнула я. – Что это за чушь с экспедицией под курган?
– А это вовсе не чушь, мадам! Принц Лиссай пропал после землетрясения. Искали уж его, искали – да не нашли.
И Патрициус, комфортно улегшись возле обросшего мхом бревна, с уверенной рожей продолжил:
– После того, как весь дворцовый остров многажды прочесали, стало ясно, что принц провалился в глубокую трещину. Экую глубокую, что сквозь нее ухнул прямо в некрополь. Трещин таких на острове теперь с десяток – страх берет за душу, мадам, как подумаешь, что за хмыри оттуда могут повылазить! Не-не, это я не о ваших предках, к срединникам я со всем почтением, – кентавр поспешил поправиться, наблюдая за сложной гаммой эмоций на моем лице.
– Все хорошо, Патрициус. Продолжай.
– Сайнор новостям про трещину не обрадовался. Могу понять! Если б мою жеребеночку неделю искали, как сбежавшую, а потом выяснили, что она под каменным завалом – да я бы их всех растоптал вот этими самыми копытами!
– А как они выяснили?
– Ну дык методом исключения.
Я аж взбодрилась. Ведь при нашем космическом «дано» это отнюдь не эффективная стратегия! Куда вероятнее, что принца все-таки вышвырнуло где-то далеко от Шолоха, и он сейчас старательно идёт домой, направленный в нужную сторону богиней Авеной. Просто никто об этом не знает. Пока что.
Я кивнула:
– А дальше что?
– А дальше Сайнор отправил под курган поисковый отряд. Но через сутки никто не вернулся. Люди смеялись, что отряд подземными щелями драпанул из столицы, лишь бы более с королевским гневом не встречаться. Но после шуточки затухли: Его Величество отправил в некрополь Ходящих, и те тоже растворились, будто тени в полдень. Вернулся лишь один – весь перемазанный кровью, полумертвый, маску потерял, как и кончик носа… Чтобы такое с Ходящим сотворить, мадам, – это ж кем надо быть?
«Например, Зверем», – подумала я. Но мысль о том, что потусторонние насекомые могли проникнуть в Шолох, повергла меня в такую панику, что я не решилась додумывать ее до конца.
Вместо
Когда шумовые эффекты морковки одержали верх над паникой, я все-таки спросила:
– И кем же надо быть?
– Упырем!
Кентавр с таким значением произнес название этой бытовой, в сущности, нежити, что я лишь тупо переспросила:
– Упырем? Обычным? Кладбищенским?
– Кладбищенским – да, но вот только не обычным! У вас ведь в некрополе что? Кости древних магов, ваш усилитель ворожбы, какого на весь Шолох хватает. Вот и на упырей хватило, которые там жили. Теперь это не дворовая нечисть, мадам, а твари столь сильные, что Ходящих, как щепки, ломают. Шестерых теневиков за неделю укокошили…
Я ошарашенно умолкла. Шестерых? Их же всего была дюжина! Не то чтобы я фанатка Теневого департамента, наоборот, помещайте меня в самый конец очереди за автографами, но… Новость все равно отвратная.
– Эти упыри-мутанты вылезли наружу?
– Не дай-то небо, мадам! – Патрициус аж выронил из рук ромашковый венок, который все это время мирно собирал, – Наоборот, Ходящие к ним спускались. Трое, потом еще трое. Король совсем рассвирепел от таких неудач, требовал остальных одним махом в трещину спустить – но тут Совет взбунтовался, запретил ему.
Я тихонько выдохнула.
Как хорошо, что Сайнор не принимает никаких решений в одиночку!
Обезумевший с горя король способен наворотить таких дел, что полстраны поляжет. Но у нас его всегда может остановить единогласным решением Совет – собрание руководителей всех девяти ведомств, людей опытных, умных и очень, очень разных. Если уж тонконогая кокетка из Ратуши протестует бок-о-бок с гротескным военным министром, то идея короля и впрямь плохая.
– Скандалище был изрядный, – Патрициус сопровождал речь бурной жестикуляцией, как при игре в пантомимы, – Совет потребовал, чтобы через неделю все трещины в кургане запломбировали от греха подальше. Сайнору ничего не оставалось, кроме как объявить щедрое вознаграждение для добровольцев, если они до того успеют найти принца в некрополе.
Мы с кентавром уставились на газету, которую я бросила на землю и прижала камешком. Маг и воин на нем могли похвастаться поистине идиотскими улыбками. Иллюстратор явно испытывал глубочайшие сомнения по поводу того, к чему призывал.
– И много нашлось добровольцев?
Патрициус закончил плести венок, затянул какой-то хитрый узелок, чтобы ромашки не рассыпались, и с пиететом творца возложил его мне на голову.
Потом серьезно сдвинул рыжеватые брови и отрицательно покачал головой: