Шотландец говорит, что да
Шрифт:
– Она отвела назад свой изящный кулак.
И ударил его в челюсть.
К тому времени, как он оправился от шока, вызванного тем, что он мог истолковать только как ее отказ от его ухаживания, она развернулась и убежала в свои покои—Бог знает куда—на верхние этажи огромного особняка.
Но это был только первый залп в его кампании по завоеванию ее.
И он завоюет ее.
Глава Третья
Излишне говорить, что Кэтрин плохо спала в ту ночь.
Самым худшим во всем этом—если не считать того, что Дункан снова
А теперь они исчезли.
После того, как она ворочалась с боку на бок и дергалась в предрассветные часы, она наконец задремала среди ужасных снов, с кислым желудком и влажными щеками.
Когда Дейдре пришла раздвинуть занавески—слишком рано, как это случилось,—она застонала. - Дай мне поспать, - всхлипнула она.
– Прошу прощения, мисс, - сказала Дейдре. - Но у вас есть посетители.
Кэтрин с усилием открыла веки и поморщилась.
Неужели солнце всегда было таким ярким?
– Мисс?
– Да. Кто это звонит?
– спросила она. Впрочем, ей было все равно. Она должна сказать им всем, чтобы они ушли. После вчерашней ночи ей нужно было время, чтобы прийти в себя, привести себя в порядок, разобраться с возмутительным предложением Дункана Маккея выйти за него замуж.
Выйти за него замуж! Выйти за него замуж!
А потом он поцеловал ее. Его рот.
Ей было невыносимо даже думать об этом. Но она не могла.
– Мисс Элизабет Сент-Клер и Леди Эсмеральда.
– О, Лиз, какое облегчение. Кэтрин ожидала, что это будут Тивертон и Прейбл, чего она действительно не могла вынести. По крайней мере, она могла поговорить с Элизабет о том ужасе, в который превратилась ее жизнь с прошлой ночи. Конечно, они вдвоем могли бы придумать какой-нибудь заговор, чтобы все исправить. Элизабет была мастером придумывать заговоры, чтобы все исправить.
Поэтому она откинула одеяло, вытянула ноги и позволила Дейдре помочь надеть на себя утреннее платье. Оно было ярким и веселым и не соответствовало ее настроению ... ни в малейшей степени.
Тяжело вздохнув, она уставилась на свое отражение в зеркале, пока Дейдре приводила в порядок её кудри. Кто она теперь? Уже не та красивая, привилегированная девушка, какой она была в детстве.
О, она все еще была хорошенькой, но ее внешность стала ей во вред. Теперь она была всего лишь пешкой на шахматной доске. Лошадь с великолепными зубами, одетая в шелк и кружева, чтобы мужчины могли за нее торговаться.
Неужели она действительно когда-то мечтала о любви? О красивом мужчине, который придет, чтобы упасть к ее ногам? Неужели она действительно думала, что у нее есть выбор?
Но
И никогда еще ей не было так ясно, как сейчас.
Питер лишил ее всего этого.
Ее собственный брат.
Она вздернула подбородок и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой. Ей придется придумать что-нибудь получше, иначе Элизабет сразу поймет, что что-то не так. И Кэтрин не хотела портить себе день этим несчастьем. По крайней мере, не сразу.
Спускаясь по лестнице в гостиную, она услышала смех Элизабет, и это заставило ее улыбнуться. Это была одна вещь, которую она любила в своей подруге-способность осветить комнату своим смехом.
А потом она услышала то, что ей очень не понравилось.
Фырканье Прейбла.
Она чуть было не повернулась и не отправилась обратно в постель, но, очевидно, леди Эсмеральда уже высматривала ее. - А, вот и ты, дорогая!
– пропела она во всю глотку и без малейшего намека на панику. Вздрогнув, Кэтрин приподняла юбки и шагнула в комнату.
Ошеломляющий аромат роз почти вырубил ее.
Ей никогда не нравился этот запах, но в саду она его терпеть могла. В такой маленькой комнате, как эта, с сотнями цветов, расположенных повсюду, это было просто отвратительно.
– Доброе утро, дорогая!
– Элизабет щебетала, как та прыгучая Синяя птица, которая любит то, что наступило утро, потому что мир прекрасен.
Кэтрин с трудом подавила желание поморщиться. - Доброе утро.
– Ее ответ был немного более сдержанным, произнесенным сквозь стиснутые зубы, когда она и ее подруга прижались щеками. - Леди Эсмеральда.
– Она кивнула гостю, который сидел в кресле-качалке, помахивая тростью, как королевским скипетром. - Лорд Прибл. Так мило, что вы пришли.
Прейбл прихорашивался, а потом застенчиво рассмеялся, отличившись лишь легким фырканьем. - С превеликим удовольствием, леди Кэтрин, - сказал он с поклоном. - Хотя я должен извиниться. - Он указал на цветы, стоявшие в вазах почти на каждой поверхности. - Я забыл отдать вам должное.
– О, не беспокойтесь, лорд Прайбл, - сказала она, стараясь не чихнуть. Но ей это не удалось. К счастью, у нее был под рукой носовой платок. - Я уверена, что мне больше не нужны цветы.
– Она подошла к окну и открыла его, жадно вдыхая свежий ветерок.
– Все они, кажется, из Тивертона, - сказала Элизабет, покачивая бровями. - Похоже, он просто влюблен.
Ох! Элизабет была злобной девкой.
– Я тоже сражен наповал, - пожаловался Прейбл, комкая свою фетровую шляпу.
– Не сомневаюсь, добрый сэр. И уверяю вас, розы я не люблю.
– Ну что ж. Приятно это слышать, - донесся до нее из холла страшный голос, и Кэтрин, резко обернувшись, сердито посмотрела на Дункана. А потом замерла.
У нее отвисла челюсть, и она уставилась на него в полном шоке и, возможно, с оттенком возмущения.