Шпионы «Маджонга»
Шрифт:
— Джинни, почему ты сначала отказывалась открыть сейф?
— Из-за моего долга перед тобой. Я лгала тебе много раз. Ты не отвергал меня. Ты не упрекал меня. Ты был терпелив выше всякой меры. Только когда он забрал наших детей, я предала тебя.
— Я знаю. И ты не предала меня, Джинни.
— Ты такой англичанин… — пробормотала она.
— Почему?
— Потому что ты так меня любишь. Потому что ты так путаешься в своих размышлениях о том, что ты называешь нравственностью. В Китае у нас
— И я путаюсь?
— О да. Ты хочешь преуспеть во всех своих делах. Гонконг хорошее место для этого. Там человек добивается всего сам, причем как может, любыми средствами, плохими или хорошими — неважно. Но, хотя это и твой мир, тебе не хочется, чтобы тебя считали именно таким.
— Я пытался быть честным во всех своих делах. Но это не всегда мне удавалось.
— Это не в обычаях Гонконга — стараться быть честным. Поэтому ты и англичанин, хотя сам ты считаешь себя человеком Востока. И еще: ты не уважаешь своего отца. За это китайцы тебя не любят.
Саймон вздрогнул.
— В самом деле?
— Да. Они просто не могут понять такое.
Саймон уставился на пламя свечи, задумавшись над словами жены.
Цю постоянно бросал на них взгляды, удивленный зрелищем и интимным разговором между Юнгами. Вдруг Саймон резко повернулся к нему. Он подпрыгнул от неожиданности.
— Ведь это вы спасли Тома и Диану тогда, в «Оушн-парк», так?
Цю обдумал неожиданный вопрос англичанина на предмет скрытых в нем ловушек, но не обнаружил ни одной.
— Да.
— Вы спасли жизнь моему отцу и дочери. Вот видите, я же сказал, что мы связаны. Однажды спасши им жизнь, вы отвечаете за них с этого момента.
— Вы слишком большой фантазер. — В голосе Цю снова появилась его прежняя язвительность.
— Я долго не понимал, что же произошло в «Оушн-парк». Я думал, что это вы пытались убить моего отца. Но, если это были не вы, то кто же тогда?
— Мы еще точно не знаем.
— И почему они пытались сделать это?
Цю только раздраженно пожал плечами в ответ. Саймон вытянул руки над головой и потянулся всем телом.
— Я думаю, — сказал он наконец, — что настало время предложить вам ответы на вопросы, которые я задавал раньше.
Но, прежде чем он смог продолжить, Цинцин поднялась на ноги.
— Схожу, посмотрю на Тинченя, все ли с ним в порядке.
Она направилась к двери, но Саймон протянул руку и схватил ее за локоть. Она шумно втянула в себя воздух от боли и удивления. Долгую секунду он переводил взгляд с ее испуганного лица на лицо своей жены, в то время как Цю прямо дрожал от бессловесного оскорбления.
— Да, почему бы вам не посмотреть? — тихо спросил Саймон.
Она вырвала руку и бросилась из комнаты. Цю враждебно уставился
— Что это?..
— Помолчите, Цю Цяньвэй. У нас мало времени. — Саймон быстро поднялся на ноги, снова напомнив Цю кобру, разворачивающуюся перед броском. — У вас есть рация — не трудитесь отрицать это. Я уже давно подумал, что они должны были дать вам какие-то средства связи с внешним миром, и сегодня ваша жена воспользовалась ею, чтобы вызвать доктора.
Цю нашел себе убежище в угрюмом молчании. Саймон продолжал говорить быстро, чтобы не дать ему времени на размышление:
— Вы свяжетесь с Пекином. Скажете им, что, когда я летел в Сингапур к Ни… прямо перед тем, как меня похитили… в том же самолете был и Роберт Чжао.
— Чжао!
— Да. Он рассказал мне многое, Цю Цяньвэй. Он рассказал о завещании моего деда, по которому еще шесть акций учредителей перейдут ко мне в случае смерти моего отца, что даст мне полный контроль над Корпорацией.
— Что?!
— Он также рассказал мне об изменении в ваших планах. Вы сами хотите заполучить эти акции, Цю Цяньвэй.
— Вы лжете…
— Вы хотите заполучить эти акции, но здесь есть проблема. И вот в чем она состоит: этот самый Роберт Чжао работает и на другую сторону, которая тоже хочет их заполучить. Только эта другая сторона знала, что на карту поставлен контрольный пакет акций, а вы до этого момента не подозревали это.
— Ложь, ложь!
— Не надо слишком много воображения, чтобы представить себе, кто именно эта другая сторона, не так ли? Кто еще заинтересован в получении контроля над Корпорацией, Цю Цяньвэй?
Цю был ошеломлен свалившейся на него информацией. Он попытался встать, но не удержал равновесие и упал на стул. Он открыл было рот и собрался что-то сказать, но вдруг в тишине спящего дома прокатился, отдаваясь эхом, душераздирающий женский крик. Цю дернул головой в ту сторону, откуда донесся этот крик, но раздался стук шагов по лестнице, и в кухню влетела Цинцин, вся в слезах.
— Тинчень… Тинчень!
— Что… где?..
— Нет… его нет!
Мгновение никто не шевелился. Потом Цю сунул руку в карман пиджака и, когда он вытащил ее оттуда, в ней оказался револьвер.
— Ты! — Китаец навел оружие на Саймона. — Куда ты дел моего ребенка? Куда делся Тинчень, Саймон Юнг? — Голос Цю скрипел от усталости и напряжения.
На ум Саймону пришло выражение, которое ему всегда не нравилось: «Триггер-хэппи» — человек, который кайфует, нажимая на спуск…
— Они в безопасности, Цю Цяньвэй. — Саймон говорил спокойно и медленно, держа расставленные руки на столе. — Я отослал их отсюда на время. Только я знаю, где они. Моя жена ничего не знает. Мальчик в безопасности. У них есть вода и пища.