Шторм над Петербургом
Шрифт:
— Война закончилась десять лет назад, — припомнил Черкасов. — Но вы не вернулись. Почему?
Эмиль с улыбкой пожал плечами.
— Обжились, привыкли… Здесь уже и младший сын родился. Да и мне повезло — дело с кафе пошло. Здесь нам живется гораздо спокойнее. Россия — прекрасная земля. Холодная, но гостеприимство у вас такое же, как у нас. Нам, южанам, сначала кажется, что вы суровые и закрытые, но это вы так поначалу с незнакомцами. А за своего всегда горой встанете. Желаете ли кофе, пока ждете?
— С удовольствием, —
Мы с Черкасовым заняли места в зале. В обычное время тут было шумно: гремела арабская музыка, клиенты оживлённо переговаривались, официанты сновали между столиками. Но сейчас тишина казалась непривычной.
Черкасов расположился за столом и положил телефон на скатерть.
— Интересные у вас знакомства, Алексей Иоаннович.
— Так хороший ведь мужик, — отозвался я. — Вопросов не задает, клиентам лишнего не болтает. И шаверму крутит отменную.
Эмиль принёс две расписные чашечки горячего кофе.
— Это лучший кофе, что у нас есть, — сказал он с гордостью. — Наслаждайтесь, господа.
Черкасов сделал глоток и, к моему удивлению, довольно улыбнулся.
— Неплохо. Даже очень неплохо.
Минут через пятнадцать дверь подсобки открылась — мы как раз прикончили напиток, и в зал вошёл Заир, ведя за собой Виктора.
— Господин Алексей, ваш гость, — объявил он, посторонившись, чтобы пропустить моего брата.
Виктор выглядел, как всегда, безупречно: строгий тёмный костюм, аккуратно зачёсанные волосы, очки с тонкой оправой. Его спокойствие и собранность резко контрастировали с происходящим.
— Алексей, — он кивнул мне, а затем окинул взглядом Черкасова. — Евгений Александрович.
— Здравствуйте, Виктор Иоаннович, — ответил Черкасов, поднимаясь.
Мы с братом обменялись рукопожатиями, и я пригласил его за стол. Паренек украдкой бросил взгляд на Виктора, Эмиль погрозил ему пальцем и жестом велел убираться из зала. Мальчишка шмыгнул обратно за дверь, а через полминуты донесся грохот посуды.
— Еще кофе, пожалуйста, — попросил я. — На троих. И одну шаверму с собой.
— Две шавермы, — добавил Черкасов.
— Сию минуту!
Виктор огляделся по сторонам и с удовлетворением отметил, что заведение было закрыто.
— Я едва не пришиб этого паренька — так неожиданно на меня выскочил, — сказал он. — Но потом сказал, что от тебя.
— Конспирируемся, братец. Зачем ты меня искал?
Вместо ответа Виктор молча вытащил из внутреннего кармана пиджака плотный угольно-черный конверт и кончиками пальцев подвинул его в мою сторону.
— Кажется, шалость удалась.
Я взял в руки конверт и принялся крутить в руках.
Бумага плотная и очень дорогая, итальянская, с тиснением. Никаких опознавательных символов. Просто черный. От бумаги едва заметно пахло чем-то наподобие восточных духов — то ли сандалом, то ли благовониями. Виктор уже вскрыл послание специальным ножом — и я
Витиеватая надпись гласила:
Достопочтенный Виктор Иоаннович,
Римский клуб имеет честь предложить вам членство и пригласить вас на очередное собрание, которое состоится послезавтра в девять часов вечера в особняке купцов Бруснициных на Васильевском острове.
Обращаем ваше внимание на то, что пребывание на мероприятии с сопровождающими, слугами и любыми артефактами недопустимо.
Я прочитал приглашение и молча передал его Черкасову. Тот пробежался глазами по тексту и удивленно вскинул брови.
— На ловца и зверь бежит, — вздохнул он. — Особняк Бруснициных? Это что-то новенькое…
— Брусницина сдает его в аренду под мероприятия, — пояснил Виктор. — Я уже навел справки. Бизнес под управлением наемного руководителя, сама дочь магната живет в Лиссабоне. Так что она наверняка никак не связана с клубом и наверняка не ведает, кому сдают помещения. Это просто площадка для мероприятия.
Черкасов покачал головой.
— Весьма необычный выбор.
— Полагаю, в этом и суть, — отозвался Виктор. — Брусницины начинали с кожевенной мастерской, потом открыли несколько цехов по выделке кожи, превратили в завод. Там весь старый квартал — их здания. И вонища от производства соответствующая. А купцы — народ рациональный, так что и дом себе построили рядом с работой, и амбре их явно не смущало. Деньги, как известно, не пахнут. Так что теперь стоит этот роскошный особняк посреди промзоны…
— Да уж, — вздохнул Черкасов. — Но сам дом богатый. Даже для требовательной публики подойдет.
Тем временем Эмиль принес еще кофе, и Черкасов торопливо бросил салфетку на конверт, чтобы ливанец не видел послания.
— Ваш кофе, господа. И комплимент от моей жены. Она делает потрясающую пахлаву.
— Благодарю, — рассеянно улыбнулся я.
Эмиль ретировался обратно за стойку и специально сделал погромче музыку, чтобы не слышать нашего разговора.
— Конверт пришел сегодня утром, — сказал Виктор. — Я не сразу разобрал почту, но как только увидел, сразу принялся вас искать.
— Уже сообщил Кушелеву? — спросил я.
— Конечно. Но, насколько я понял, приглашение застало его врасплох. Они спешно готовят операцию и, полагаю, привлекут и «Четверку», и Спецкорпус. Судя по тому, что я успел разузнать о вечеринках в Римском клубе, у меня нет шансов пройти с микрофоном или камерой. Но я намерен пойти. Как минимум, примелькаюсь. Да и хочу понять, как именно эти римляне рассчитывают меня использовать.
— Думаю, вполне очевидно, как, — улыбнулся я. — Подобраться ко мне.