Штурмуя Лапуту
Шрифт:
… а некоторым, между прочим, дурно. Укс посадил сомлевшую воровку под мачту, вынул из бессильной ладошки «вальтер», сунул оружие в карман своих штанов. Совсем обеспамятела бедняга. Много ли ей нужно — человечек, да еще крошечный. А вдруг это пение надолго повлияет?…
… стихала, угасала песня-вой. Раскручивались исправные пропеллеры на мачтах. Жива команда «Генриетты», хотя и пришиблена. Возятся матросы со швартовыми, затаскивают канаты на борт — сами как пьяноватые, лишних движений много…
Укс помог со швартовым. Вместе с одуревшим узколицым моряком спихнул за борт тело монаха с разрубленной головой. Размывали кровь на палубе
…подскочила Профессор, пхнула в шею, показывала на пристань…
… и на атакующую «Генриетту» толпу… именно толпу…
…неслись к кораблю монахи, без всякого строя, кажется, даже не особо вооруженные, но настроенные крайне решительно, наступающие на спины лежащих, прыгающие чуть ли не по головам собратьев в вере. Отягощала бегущих какая-то ерунда в руках и за плечами, полы ряс подобраны-подоткнуты, вот у того монаха ноги на редкость стройные…
…Укс в ужасе потряс головой — стали прорываться звуки, появляться внятные мысли. Не-не, это вовсе не колдовство на пилота повлияло, и сексуальную ориентацию обратным знаком не повернуло. На бегущие ноги глянул, поскольку они женские, в смысле сестринские. Монашка, симпатичная, только судя по мордахе, вконец ошалевшая. Вопит что-то, глаза выкатив. Собственно, они все кричат…
… Смысла вопля наступающих Укс осознать не мог. И со слухом нехорошо, и орут невнятно, хотя и дружно. Десятка три целеустремленных братьев и сестер, видимо, группа прорыва, намерены заслон у борта опрокинуть. Вполне могут успеть. Возглавляет набег неюный монах — несется кривоного, почему-то хромая на обе ноги, к груди прижимает саквояж. А багажик-то знакомый…
…— Да очнешься ты или нет, нахрен?! — орала Лоуд чуть ли не в ухо. — Побьют же сейчас…
… да, Укс хотя и считал себя мужчиной прогрессивным, относящимся к слабому полу корректно и равноправно, но убивать женщин не любил. С монашками резаться это…
…тьфу, Логос, где ты шлялся?!
…Всё сложилось: и саквояж, и смысл воплей, и суть происходящего…
… Это не атака, это наоборот. «Спасите!» они орут…
… Непонятно, можно ли считать подобную попытку исхода антиподом атаки, тут трусливый Логос опять куда-то удрал. Но вот она ситуация, вот он, маг Коровал Проницательный, возглавляющий группу незаконных эмигрантов и эмигранток. Понятно, свалить с Сан-Гуаноса — желание весьма естественное, но…
… соображал Укс плохо, в голове по-прежнему была вата. Собственно и без нее как тут решишь, что делать? «Генриетта» не резиновая, а этот монашеский сброд — еще те пассажиры…
Укс осознал, что смотрит на капитанский мостик. Смотрит, как и все находящиеся на палубе, включая здоровяка старпома и высунувшегося из трюмного люка суперкарго. «Генриеттой» командовала очень странная леди-кэп, мало что понимавшая в механизмах, своевременной смене пропеллеров, техосмотрах и сложностях навигации. Но именно в такие немыслимые моменты она была незаменима — сказочно прекрасная и нечеловечески хладнокровная. Ну как средь здешних «линз» без таких прекрасных особ прожить-то?
…Жест капитанской длани был однозначен — «принять!»…
Следующие мгновения вышли на редкость безумнымидаже для этой странной ночи. Корабль уже оторвался от пристани, провал между досками причала и бортом ширился на глазах.
— Багаж швыряй! — завопила вспрыгнувшая на борт Лоуд.
Кто-то из бегущих начал сбрасывать с плеч узлы и мешки, но частью крика просто не поняли — у всех воском уши залиты. Глухой вой «спасите!» налетал на окрабль как стена дождевого заряда. Укс успел помочь с выбросом за борт такелажной сети, столкнулся с огромным старпомом, сам чуть не вылетел за борт. Но лапа моряка прихватила за ворот:
— Держись! И чудище прихвати! Щас сомнут!
Укс схватил за шорты балансирующую на планшире напарницу, придержал.
— Шире шаг! Первый пошел! — уверенно командовала и указывала руко-лапой Лоуд.
Сигали, нужно признать, рекордно — в Бездну никому не хотелось. Укс едва увернулся от ноги прыткого монашка — тот прямо над головой пролетел. У остальных шло с переменным успехом: кто счастливо падал на палубу, кто на планшире повисал, другие в ужасе за сетку цеплялись, уже за бортом над Бездной повисали.
— Не загромождать! — Лоуд пинками костлявой конечности направляла к середине палубе мешкающих вновь прибывших.
— С возвращением, — Укс за капюшон втягивал на борт старого знакомца-мага.
— Фрр! — ответствовал маг Коровал, намертво сжимая в зубах ручку своего саквояжа.
Моряки со смешками — довольно нервными — поднимали на борт последнюю монашку — пухленькую и трясущуюся — а та намертво вцепилась в веревку такелажной сети, отцепить невозможно…
«Генриетта» уходила от причала — там шевелились, с трудом поднимаясь, оглушенные и потоптанные воины Трибунала, грозили оружием недосягаемой корме корабля контрабандистов. Вот берег окутался дымом — у левого борта просвистело ядро, впрочем, не очень точное.
— Вслед за последнею меткою пулей мы покидаем Кавказ! — провозгласила преисполненная замечательнейших впечатлений научная исследовательница.
— Почему Кав-Каз? — уточнил отдувающийся суперкарго.
— Песня такая, — пояснила Профессор.
— Эй, потом петь будете, — зарычал старпом. — Пересчитывайте, я сбиваюсь.
— Уже считаем, не кипишуй, щас будет, — заверила Лоуд, уже плотно влившаяся в командно-должностные структуры корабля.
Укс зачерпнул из ведра питьевой воды, прошел с ковшиком к мачте. Приводить в чувство не пришлось — Фунтик уже сидела, но ошеломленно хлопала глазами, глядя на сгрудившихся посреди палубы монахов. Интересно, ресницы она когда-нибудь красила? Даже в полутьме длинные, экие чарующие тени кидают.
Девушка схватила ковшик, обливаясь, клацая зубами, попила и немедля уточнила:
— Нас захватили? Или всё же мы?
— Ничья. Это группа нелегальных эмигрантов. Так что мы победили. Это если по очкам считать.
— А… я, доннервет!… вот у меня… — забормотала негодяйка.
Укс достал пистолет:
— Держи. Прибрал, а то пропасть мог.
Схватилась, немедля полезла проверять патронный магазин. Прямо дитя дитем. И слабенькая все-таки.
Укс понял, что Логос сегодня не вернется, сел на мокрую палубу рядом с девчонкой, накинул ей на голову капюшон рясо-платья — нечего собственную и погодную сырости смешивать. Фунтик плакала под капюшоном, потом ткнулась невидимой головой в плечо пилота. Пришлось обнять за плечи. Впрочем, Укс не особо себя заставлял, держать узкие плечики было приятно. Но что ж плакать по пустякам?