Шумерские ночи. Том 3
Шрифт:
— Не блюй! — прикрикнул он, удерживая царевичу рот закрытым.
Лугальбанда часто задышал, стараясь удержать лекарство внутри. Он все-таки не хотел снова превращаться в редехора. Или снова чувствовать этот вкус… только теперь на обратном ходу.
— Молодец, — похвалил Креол. — Теперь подождем до утра. Раб, просыпайся. Разбудишь меня незадолго до рассвета.
И маг улегся на землю, подложив под голову кулак. А Лугальбанда какое-то время сидел, а потом его тоже склонило в сон. Он явно сильно устал за день…
…Когда он проснулся,
К тому же еще и тело болело так, словно его много часов били палками.
— Я опять?.. — все-таки спросил он.
— Опять, — процедил Креол. — На этот раз ты набрел на селение, и едва там всех не сожрал. Было очень трудно отогнать тебя, при этом не убивая.
— Но ты придумал еще что-нибудь?! — с надеждой воскликнул царевич.
— Да, есть еще один способ. Но он очень неприятный, болезненный и рискованный.
— Ты получишь его силу, съешь его сердце!.. — взвыл царевич. — Я убью, убью этого лахама!..
— Убьешь, убьешь. Но сначала снимем проклятье.
— Хорошо, я верю тебе, абгаль. Ритуал, зелье или… а зачем тебе нож?.. и зачем тут эта свинья?
— Я не хотел к этому прибегать, — сказал Креол, кидая Паралич. — Лежи тихо.
Как будто у Лугальбанды был выбор! Не способный двинуть ни рукой, ни ногой, он в ужасе смотрел, как придворный маг что-то бормочет, как заливает ему в рот прозрачную жидкость, как начинает орудовать ножом… кровь сразу брызнула во все стороны!..
Потом пришла блаженная тьма. Лугальбанда потерял сознание и словно уплыл по холодной реке… пока перед глазами вновь не забрезжил свет.
Он был солнечный. Вокруг был ясный день. Царевич с облегчением уселся… тело снова слушалось!..
И он не превратился в редехора!.. Он избавился от проклятья!..
А еще до него донесся изумительный запах. Пахло жареной свининой, и так вкусно пахло, что у Лугальбанды почти выделилась слюна.
— Очнулся? — спросил сидящий у костра маг. — Слава Мардуку.
— А мог не очнуться? — заморгал Лугальбанда.
— Все мы однажды можем не очнуться, — уклончиво ответил маг. — Свинину будешь?
— Буду… — осторожно подсел поближе царевич.
Мясо оказалось жестковатым. Не таким искусно приготовленным, как выходило, когда Креол творил еду волшбой. Но Лугальбанда безумно хотел есть, так что не стал привередничать.
— Вот вроде уже и не редехор, а жрет все с таким же аппетитом, — шепнул хозяину на ухо Хубаксис.
— Он со вчерашнего дня не ел и потерял много крови, — ответил ему маг.
— Что?.. — оторвался от еды Лугальбанда. — Что ты со мной сделал, абгаль?!
Креол помолчал. Откусил еще кусок мяса и неторопливо его прожевал. А потом ровным голосом поведал, что редехорово проклятие оказалось невиданно сильным, и избавиться от него вышло только одним способом — передать другому. Но дело осложнялось тем, что для этого нужно съесть сердце проклятого… очень, очень неудобный
Лугальбанда положил руку на грудь. Там явно что-то стучало. Значит, сердце на месте.
— Тебе повезло, царевич, — посмотрел ему прямо в глаза Креол. — Исцелить разрыв сердца очень сложно. А вырастить новое — в десять раз сложнее. Я всю ночь работал ножом и заклинаниями.
— Ты… ты вырезал мне сердце и скормил свинье?!
— Да. И ты теперь не редехор. Но если расскажешь об этом своему отцу… мне придется плохо.
Лугальбанда подумал. Его обуревали смешанные чувства. Он был одновременно зол и благодарен… больше, пожалуй, зол, но все-таки и благодарен.
— Я ему говорил, что я не пестун, — добавил Креол, отрезая еще кусок мяса. — Будешь?
Царевич взял кусок… и отбросил его, словно ядовитую змею.
— А почему мы теперь едим эту свинью?! — в ужасе возопил он, только теперь поняв все до конца.
— А это не та свинья, — ухмыльнулся Креол.
Царевна и семь альраунов
Ветер свистел в ушах. Креол на полной скорости летел на север. Облака оседали на волосах и одежде, борода промокла насквозь. Солнце только поднялось из-за горизонта, расцвечивая верхушки далеких гор яблоневым и персиковым цветом.
Креол невольно залюбовался. Он не был чужд красоте природы, любил иногда в одиночестве созерцать творение богов. Он летел быстрее ветра, а в душе на короткое время воцарился блаженный покой. Даже мысли прекратили свой ход.
— Хозяин, это облако похоже на перси! — разрушил медитацию противный визг. — На перси!.. Огромные!..
— Молчать, раб! — уже заученно рявкнул Креол.
— А вон то на свечу!.. смотри, хозяин, свеча входит меж персей!.. ай, больно, за что?!
До волшебной страны Каджети оставалось еще часа два. Креол прежде там не бывал, но много о ней слышал — и вино оттуда пивал, разумеется. Каджи, эти горные уродцы, делают лучшее вино на свете. Они явно используют какую-то магию, и Креол даже пытался одно время разгадать, какую, но не преуспел.
Возможно, стоило делать это трезвым.
Но, конечно, сейчас Креол летел в Каджети не за вином. Нет, он собирался зайти там в питейные дома, если окажутся по пути, но вообще цель он преследовал иную.
Мей’Кнони. Та кушитская девчонка, которая когда-то сумела выкупиться из рабства, найти себе учителя Искусства и стать одним из лучших магистров Гильдии. Креол помнил ее совсем крохой, они впервые повстречались еще на строительстве Вавилонской башни, но с тех минуло сорок четыре года, и Мей’Кнони уже пятьдесят три… возможно, пятьдесят четыре. Креол не знал, когда у нее день рождения.