Сибирский рубеж
Шрифт:
— Господин Озёров, существуют правила, которые обязаны соблюдать все, — объяснял он. — В шкафчике для личных вещей артефакты хранить нельзя. Таков установленный порядок. Мера предосторожности, если хотите. Покажите, кстати, что у вас за артефакт.
— Он не представляет ни для кого опасности, — я развернул ткань, демонстрируя «убийцу тьмы». — Это рассеивающий артефакт. Кому он повредит?
— Какой крупный. Редко такие встретишь. Понимаю, что артефакт безвреден, но и вы поймите, не по-ло-же-но! — произнёс по слогам капитан. — Тем более, вещь эта очень дорогая. Шкафчики и двери не запираются. Пропадёт —
Если подумать, капитан был прав. За шкафчиком я не смогу присматривать круглосуточно. Кто знает, какая сволочь вздумает пошариться в личных вещах аристократов? И ведь не найдёшь потом. Если склад охраняется, лучше оставить там.
— Хорошо, я сдам артефакт, — согласился я. — Надо было сразу объяснить. А то нас, как заключённых, стали обыскивать. Мы — не в тюрьме.
— По приезде это было озвучено. Вы когда прибыли? Вчера вечером? Вот поэтому и не слышали. Понимаю, все вы храбрецы-удальцы, приехали геройствовать, подвиги совершать, монстров истреблять. Только вначале надо научиться приказам подчиняться. Иначе в первой вылазке все и поляжете. А драться с офицером — дело подсудное, если вы не знаете. На первый раз — вам выговор, но обычно за такое отправляют в штрафбат, как и за прочие злостные нарушения дисциплины. А в штрафбате с вами и подавно никто сюсюкаться не будет. Поэтому, господин Озёров, чтобы это было в первый и последний раз.
— Так точно, — улыбнулся я. — В следующий раз буду осторожнее.
На самом деле драки никакой не было, если не брать во внимание вопли Шаховского, когда я отобрал у него свою вещь.
— Кстати, это же вы у нас — старший мастер третьей ступени?
— Я.
— С таким рангом легко покалечить или убить человека, порой даже не желая этого, поэтому я вам настоятельно рекомендую не применять магию в стенах учебного центра за исключением тренировок. Пока просто рекомендую. Приберегите силы, чтобы с тёмными бороться. Вот там покажете себя.
— Жду не дождусь.
— Да знаю я, в бой все рвётесь… Ладно, сейчас рота завтракать отправилась, поэтому идите в столовую, затем — на склад на первом этаже, сдавайте ценные вещи и получайте форму. По всем вопросам обращаться к фельдфебелю Сивцеву. Свободны.
Капитан мне показался человеком адекватным, уравновешенным. Чувствовалось, что он — не какая-то штабная крыса, а боевой офицер и много дерьма повидал за свою службу. Те, кто часто бывал в тёмных областях, какими-то другими становятся. Непонятно только, почему он здесь оказался.
Не понимал я и то, что делать в учебке следующие три месяца. Про тёмных тварей всё знаю, про магию — тоже. Меня не нужно учить, я и сам могу обучить кого угодно чему угодно. Хоть в штрафбат напрашивайся. Там, по крайней мере, можно попасть в тёмную область, где продолжу истреблять существ и поглощать их силу. Ну или ещё вариант: попробовать договориться с командованием, сдать экзамены досрочно и отправиться на службу. Вряд ли кто-то заинтересован в том, чтобы столь сильного бойца держать в учебке.
В
— Ну что, курсант Озёров, вам в доходчивой форме объяснили, почему не нужно пререкаться со старшим по званию? — вызывающе уставил на меня лейтенант.
— Я бы посоветовал вам самому научиться доходчиво доносить мысль до подчинённых, иначе однажды под горячую руку можете попасть. У кого-то гордость взыграет, кого-то даже штрафбат не испугает. В общем, это может обернуться для вас печальными последствиями, господин лейтенант.
— Вы меня ещё учить будете? Сколько лет вы служите, курсант? Сколько времени провели на границе? — Шаховской подошёл почти вплотную, гневно глядя на меня из-под козырька фуражки. — Тогда кого вы возомнили из себя? И угроз не надо! А то печальные последствия будут для вас.
— На границе-то? Да у меня имение на границе, я этих тёмных тварей перестреляли побольше вашего, — произнёс я спокойно, — но, должен признаться, по отобранным у новобранцев ножикам вы меня обогнали.
Ну не смог я сдержаться. Слишком уж смешной был этот лейтенатник.
— Что вы сказали? Да как… — он сжал зубы и, не найдя, чем парировать мою издёвку, рявкнул. — Смирно!
Я вытянулся по стойке смирно, продолжая спокойно глядеть в глаза Шаховскому, и тот совсем растерялся. Хотел ещё что-то сказать, но не нашёл слов.
— Вольно! Бегом в столовую, потом на склад, сдавайте запрещённые вещи, получайте форму. А будете пререкаться — пойдёте на «губу». Я с вами шутки шутить не намерен.
— Есть, — проговорил я с улыбкой. — Где столовая, не подскажете?
— Рядом со штабом длинное одноэтажное здание, — кинул Шаховской и зашагал прочь.
В столовой было шумно. Повсюду мелькали тёмно-зелёные кители, курсанты рассаживались за столы, гремели посудой и ложками. Но и здесь существовало разделение между простолюдинами и аристократами. Благородные сидели за столиками по четыре человека, простолюдины — за несколькими длинными столами. Аристократов была примерно треть, остальные — мещане. Девушки кучковались отдельно. Офицеры завтракали в соседнем зале.
Я взял поднос с едой и устроился рядом со своими соседями по комнате. Все трое тут же уставились на меня.
— Что, разрешили камень оставить? — поинтересовался Рюмин.
— Не, придётся сдать на склад. Капитан говорит, там надёжнее хранить.
— Они здесь слишком много себе позволяют, — возмутился Рома, у которого отжали гитару. — Они не имеют права обыскивать дворян, словно какую-то чернь.
— Это армия, — сказал я. — Пойдёшь на границу — тенебрисы с тобой разговаривать не будут. Поэтому — дисциплина нужна. Всё, парни, мы не дома. И дело нам предстоит очень ответственное. Только мы сможем сдержать тьму, больше некому.
— Да пошло оно всё, — буркнул Рома, насупился и уткнулся в тарелку. — Из-за этой шаболды я теперь должен два года тут торчать и тупорылых лейтенантов слушаться. Мне оно надо?
— Надо было вытаскивать вовремя или резинкой пользоваться, — усмехнулся Дима. — Сам виноват.
— Знаешь, что, любитель мультиков, — нахмурился Рома. — Ещё слово — и я тебя на дуэль вызову.
— А дуэли тут вообще разрешены? — вклинился я, не дав парням развить тему.
— В некотором роде, — ответил Рюмин.