Синий шепот. Книга 2
Шрифт:
Ни тени страха не увидела Цзи Юньхэ в глазах Чан И. Он был весь изранен и еле дышал, расплачиваясь за слишком частое обращение к магии, которая едва не убила его, но все равно шел вперед. Тритон был полон решимости бороться за Цзи Юньхэ, рискуя собственной жизнью, и, несомненно, заслуживал, чтобы Цзи Юньхэ оберегала его, не думая о последствиях.
Прежде чем Чан И приблизился к Наставнику государства, за спиной Цзи Юньхэ взметнулись лисьи хвосты. Ее черная аура заслонила собой небосклон. Преградив путь тритону, Цзи Юньхэ направила поток убийственной силы в грудь Наставника государства.
Старик не пытался
48. Неожиданный поворот
Удар Цзи Юньхэ поразил Наставника государства в грудь. В следующий миг девушка широко распахнула глаза. Тело старика поглотило и рассеяло магический удар, подобно ватному шарику. Спустя мгновение оно засветилось…
Чан И, которого удерживал барьер Цзи Юньхэ, прищурил глаза, потрясенно вглядываясь перед собой. Свечение, окутавшее тело Наставника государства, сгустилось в области сердца, вобрав в себя силу черной дымки и обратив ее в белый свет.
– Юньхэ!..
Прежде чем хриплый голос Чан И достиг ушей Цзи Юньхэ, девушка почувствовала резкую боль в ладони.
– …Печать бессмертия!
Цзи Юньхэ не верила собственным глазам. Наставник государства носит в сердце печать бессмертия?!
Печать отразила удар Цзи Юньхэ, направив его обратно в ладонь. Девушке показалось, что каждая косточка ее многострадальной руки превратилась в мелкое крошево. Цзи Юньхэ отшвырнуло назад, и она снова врезалась в стену из голубовато-серого камня. Черная аура и лисьи хвосты исчезли. Тело словно лишилось костей и медленно сползло по стене. Цзи Юньхэ упала на землю и потеряла сознание.
В это мгновение Чан И замахнулся клинком, метя в спину Наставника государства. Тот опять не попытался уклониться, однако удар тритона не достиг цели. В последний момент из-за угла выбежала женщина в залитой кровью одежде и заслонила собой Наставника государства. Принцесса Шуньдэ…
Она освободилась от мечей и кинжала, пригвоздивших ее к стене, и теперь стояла, истекая кровью, между тритоном и своим покровителем. Клинок Чан И пронзил ей плечо. Принцесса яростно стиснула зубы и подняла руку, чтобы разбить ледяной меч, однако тритон не сдавался: он обратил рассеянный в воздухе водяной пар в ледяные иглы, и те градом посыпались на Шуньдэ и Наставника государства.
Принцесса поспешно оттащила учителя в сторону. Старик был безучастен и не обращал никакого внимания на то, что творилось вокруг. Шуньдэ пришлось заставить его несколько раз пригнуться, спасая от смертоносных ледяных игл, – те вонзались в землю и тут же таяли. Оберегая Наставника государства, принцесса не заметила, как перепачкала его белоснежные одежды своей кровью.
– Наставник… наставник… – Принцесса отчаянно вглядывалась в лицо покровителя, дрожа, как в лихорадке. – Я не позволю им убить вас, я не позволю…
Наставник государства взглянул на залитое кровью, покрытое шрамами, жалкое, израненное лицо любимицы. Оно вызвало в памяти старика никому не ведомый образ. Его зрачки дрогнули, он поднял руку и мягко опустил ее на милое сердцу лицо. Старческая ладонь отдавала прохладой. Почувствовав на щеке холодное прикосновение, Шуньдэ слегка вздрогнула. Безумие, светившееся в ее глазах, угасло, уступив место давно позабытому спокойствию.
– Наставник…
Оклик
– Ты не она…
Когда старик произнес эти слова, спокойствие бесследно исчезло из глаз принцессы Шуньдэ. Наставник государства повернул голову и посмотрел на Цзи Юньхэ, лежащую без чувств.
– Ты не могла ее видеть. – Он прищурился. – Никто не видел ее вот уже много лет.
Тем временем Чан И попытался подойти к Цзи Юньхэ, еле передвигая негнущиеся ноги. Последнее заклинание вконец его истощило. Тритона терзала сильная боль, которая, однако, не могла ему помешать. Приблизившись, он дотронулся до искалеченной руки девушки. Рука была до того мягкой и слабой, что у Чан И защемило сердце.
– Цзи Юньхэ… – позвал он дрожащим голосом.
Девушка не ответила. Кровь в уголках ее губ вызвала ужас в сердце Чан И. Ему показалось, что он снова вернулся к молчаливому озеру, в воды которого погрузил тело той, кого навсегда потерял…
Но сейчас было не время предаваться скорби или ждать, пока боль утихнет. Белая фигура шагнула вперед, придавив тритона к земле непосильной тяжестью, однако никакое давление не могло заставить Чан И склонить голову.
Наставник государства с мрачным видом приближался к Цзи Юньхэ. Его глаза сверкали ледяной яростью.
– Ты не могла ее видеть.
Голос Наставника был холоднее, чем трескучие морозы северных земель.
Чан И по-прежнему стоял, опираясь на меч и невзирая на тяжесть, что камнем тянула к земле. Он не делал попытки посторониться, оберегая Цзи Юньхэ. Посмотрев тритону в глаза, Наставник государства презрительно фыркнул:
– Ты даже себя защитить не способен, не сможешь и ее спасти.
– Смогу, – прозвучал четкий и ясный ответ без единого лишнего слова.
Наставник государства сложил рукой мудру и взмахнул рукавом. Переменчивый ветер обратился в клинок, нацеленный на Чан И. Тритон поднял свой меч, и тут же из-под земли выросли ледяные торосы, преградив путь смертоносному клинку. Наставник государства нахмурился:
– Твоя стрела уже на излете [20] .
Он опять сложил мудру, направив следом за лезвием поток чистого света. Наполненный светом клинок пробился сквозь ледяные торосы и устремился к Чан И, но в последний момент изменил направление – его настоящей целью была Цзи Юньхэ.
Льдисто-синие глаза тритона сузились. Чан И подался назад, обхватил девушку, которая по-прежнему лежала без чувств, и не колеблясь заслонил ее своим телом. Клинок Наставника государства вошел в его широкую спину. Из раны хлынула кровь, почти незаметная на черных одеждах. Глядя в лицо Чан И, никто бы не догадался о ране, на нее указывали лишь капли крови на земле и прореха в ткани. Тритона заботила только жизнь Цзи Юньхэ. Рядом, тяжелый, как камень, упал меч, сотканный из ветра, но Чан И даже не вздрогнул. Главное, что клинок не достал Цзи Юньхэ.
20
«Стрела на излете» (кит. ????) – то есть не имеет пробивной силы; устойчивое выражение со значением «силы на исходе».