Синтраж. Том 1
Шрифт:
Если бы мы только знали, что ценой прохода в мир Бездны будет невозможность вернуться домой… Ну да ладно, возможно, для меня бы это ничего не изменило. Для меня…
Мы побежали к «своему» кораблю, в надежде, что программа сможет помочь, придумает, как всё исправить. И искусственное сознание помогло нам тем, что не дало погибнуть в обречённой битве. Наставник послал нас в граврум за оружием и там же активировал повышенную тягу, не дающую нам возможность пошевелиться. Только вот мой друг был не из
А я сидел, прислонившись к стене, и наблюдал за его мучениями. Я не боролся с гравитацией. Я даже не злился на наставника. Я просто смотрел на битву моего друга с собственным бессилием и молча плакал вместе с ним. Я экономил силы и ждал. Ждал, зная, что силы мне ещё пригодятся…
Вы знаете, каково это, когда твоё сознание выворачивается наизнанку? Знаете, что бывает, когда пси-программа идёт вразрез с твоими желаниями? Нет? Очень жаль: уверен, вы бы открыли для себя много нового…
Ночью корабль нас отпустил, он велел прокрасться в деревню и убить всех пиратов под предлогом спасения жизней заложников. Этот голос из машины просчитал вероятность нашего успеха и решил, что пока захватчики валяются в пьяном бреду — у нас есть шансы на успех. Только он не уточнил, что заложникам ничего не угрожало. Заложники и нужны то были, чтобы власти Парка не пытались напасть на пиратов. Никто не стал бы убивать наших односельчан, наших родных и близких, так как они были залогом безопасности преступников. Корабль-учитель хотел уничтожить пиратов только потому, что они обнаружили его и могли прийти на следующее утро. Программному сознанию наставника было необходимо избавиться от свидетелей, да. Он даже пошёл на пси-внушение над собственными учениками, чтобы они не дрогнули перед перспективой убийства. Ахах…
И под покровом ночи мы отправились обратно в деревню…
Учитель дал нам базовую основу, какую мало кто мог получить. Он открыл нам дверь. Показал путь, как можно стать сильнейшими… Но продолжить обучение не смог… Потому что мой рассказ подошёл к своей кульминации. К «точке невозврата»…»
***
Два силуэта приблизились к деревне. Вооружённые короткими клинками и луками, они не брали с собой ничего, что могло выдать их месторасположение. За всю дорогу Ума не проронил ни слова. Его же товарищ напротив: то старался шутить, то шептал себе, что всё будет хорошо. Каждый справлялся по-своему.
Ученики замерли возле деревни. Секундное колебание — миг покоя, последний момент детства. Нужно было продолжать. Ума собирался было хлопнуть товарища по плечу в знак столь необходимой поддержки и утешения, но в последний момент передумал и вместо хлопка ударил друга по затылку: не слишком сильно, не слишком слабо. Лишить сознания хотя бы на час… Когда его лучший друг упал на землю, Ума аккуратно скрыл его в тени деревьев и только после этого направился в поселение. Он знал,
Первого врага он заметил, пробираясь к центру поселения. Вероятно, это была вахта. Одиночная вахта с этой стороны деревни. Сердце предательски заколотилось, ладони стали непослушно холодными, но отступать было нельзя. Ума замедлил сердцебиение и, стараясь ни о чём не думать, представляя, что это очередная тренировка, пустил стрелу в полёт. Удачно пустил — силуэт пирата рухнул как подкошенный.
Странно, но юноша ничего не почувствовал. Как будто это не он убил человека. Будто…
Дальше, быстрее, стараясь не поддаваться страху, ученик крадётся к месту расположения корабля корсаров. Захватчики произвели посадку аккурат в центральном парке, и логично было предположить, что спать они расположились где-то неподалёку.
Обнаружить следующего врага помог сильный проникновенный храп, доносящийся со стороны одного из домов. Затаив дыхание, Ума проникает в дом. Осторожно ступая по битому стеклу, парень крадётся на звуки отдыхающего. Склоняется над спящим человеком и замирает с занесённым для удара ножом.
Ученик не знал, сколько времени он так простоял, прежде чем позволить стали с чавкающим звуком погрузиться в плоть человека. Храп прекратился, только чтобы смениться заглушённым стоном убийцы… Сейчас Ума почувствовал всё…
Мысли путались, страх боролся с необходимостью, плач сменился смехом. Сознание расплавилось и воссоздалось вновь. Его вырвало на остывающий труп. Забиться в угол, впиться зубами в руку, постараться не сойти с ума… Улыбнуться…
В тот день родился Жнец. Лишая юношу боли осознанного греха, Жнец искал развлечения, играя со своими жертвами и обрекая их на участь любой игрушки… Он искал, находил и не спеша перерезал горло. Первое, второе, третье… горло за горлом, одного за другим. Раз пиратик, два пиратик, три…
Около половины команды было убито, когда юноша обнаружил заложников, и вместе с тем обман своего наставника. Односельчане были под завязку набиты в дом культуры в безмолвном ожидании своей участи. Они были живы. Все до последнего. Им ничто не угрожало, потому что живыми они обеспечивали безопасность захватчиков… Жнец рассмеялся, понимая, что трусливая программа учителя почём зря сводила его с ума, рассмеялся, понимая, что во всём этом не было смысла, рассмеялся, уже зная, что ему следует делать дальше.
Двери были открыты — люди хлынули на волю. Тревога расползается по улицам, а ученик уже ждёт на крыше. Ждёт, потому что знает… Семеро пьяных пиратов вынуждены явить себя миру. Корсары стреляют, в попытках остановить толпу, пока один из захватчиков не активирует что-то на рукаве, и ошейники не вынуждают заложников падать, корчиться от боли, смешивать пыль со слезами, выть, молить и спрашивать самих себя о причинах такой участи.
Юноша пищит от удовольствия и натягивает тетиву. Семь целей — девять стрел. Не идеально, но могло быть и хуже. Свист стрелы — падение. Свист стрелы — приглушённый крик. Свист — пират корчиться на земле уподобляясь толпе заложников…