Система современного римского права. Том IV

фон Савиньи Фридрих Карл

В случае так называемых цивильных плодов собственность приобретается не вследствие их своеобразного характера, а путем традиции, как в случае других юридических сделок [156] . Таким образом, они с самого начала относятся к приобретателю так же, как органические плоды после отчуждения, т. е. с самого начала обладают характером fructus consumti.

С упомянутым особо важным свойством всех плодов, согласно которому на них может быть направлено обычное ожидание – подлинный расчет, связано еще такое понятие права: тот, кто благодаря плодоносящей части имущества способен приобретать плоды, может либо пользоваться этой способностью, либо (умышленно или из-за бездействия) не использовать ее. Это бездействие само по себе столь же безразлично, как и любой другой понятный или непонятный подход к собственности. Но оно может приобрести юридическое значение, когда бездействующее лицо находится в особом правовом отношении, которое требует от него добросовестности. Новые авторы называют указанный случай «fructus percipiendi», и данное выражение не является ни римским, ни целесообразным [157] .

Я буду использовать для этого выражение «упущенные плоды».

156

Продукт труда рабов приобретался у римлян вследствие общего принципа, согласно которому все действия раба, пригодные для приобретения, могли и должны были идти на пользу господину, стало быть, не непосредственно путем юридической сделки, но все же благодаря позитивной норме права.

157

Я не хочу сказать, что само по себе такое соединение этих двух выражений является нелатинским, однако как техническое обозначение вышеуказанного отношения оно вовсе не встречается у римлян, которые всегда используют для этого описательные выражения. Это выражение является также неподходящим, поскольку само по себе подходит также и к еще не отделенным и даже к неспелым плодам, так что в нем вообще нет намека на решающий момент упущения или бездействия и вытекающего отсюда ущерба.

К случайному приобретению из уже имеющихся других частей имущества нам следует причислить все те случаи, в которых отсутствуют вышеуказанные свойства плодов, так что их регулярное возникновение не является той причиной, по которой мы обычно обладаем главной вещью. Сюда относятся следующие случаи: расширение земельного участка вследствие намыва и т. д.; обогащение посредством пенальных исков, вследствие повреждений, причиненных наших вещам; кроме того, у римлян приобретения господина по завещаниям или легатам, которые были оставлены его рабам, а также приобретение господином собственности на детей, рожденных его рабыней [158] .

158

Правда, согласно естественному рассуждению, дети рабов органически связаны с матерью так же, как детеныши животных. Причина, по которой их не считали плодами, заключалась в следующем: «quia non temere ancillae ejus rei causa comparantur, ut pariant» (L. 27 pr. de her. pet. (5. 3)). Это было воззрением римлян, пока они ничего не знали о христианстве. Как известно, у христиан – жителей североамериканских рабовладельческих штатов иные воззрения и обычаи.

Все эти вопросы следует принять во внимание в настоящем исследовании, поскольку они, возникнув во время правового спора, могут повлиять на объем присуждения по главному делу. Но при этом нельзя упустить из виду, что при этом могут учитываться еще и другие правоотношения и самостоятельные иски, особенно в случае органических плодов, когда они отделены от основной вещи, – отдельные виндикации или кондикции в качестве их суррогатов.

Итак, если утверждается, что какое-либо притязание на подобные предметы является результатом литисконтестации, это утверждение обязательно предполагает, что данное притязание, не принимая во внимание литисконтестацию или время до нее, вообще не существует или существует, но все же не в таком объеме. Необходимо точно показать для каждого отдельного случая это различие, в котором заключается своеобразное действие литисконтестации.

§ 266. Действие литисконтестации.

II. Объем присуждения. а) Расширения

(продолжение)

Теперь необходимо исследовать, каким образом следует применять к отдельным классам исков расширения, характер которых был указан в § 265. При этом за основу следует взять отличие исков in rem от личных исков.

А. Иски in rem

1. Виндикационный иск, т. е. rei vindicatio в Дигестах или petitoria formula у Гая, который был arbitraria actio, следовательно, иском самого свободного вида.

2. Иск о наследстве, т. е. hereditatis petitio в Дигестах или petitoria formula в отношении наследств.

Здесь следует объединить оба иска – отчасти потому, что правильно судить о них можно только в такой связи, отчасти потому, что в самом подробном фрагменте прямо подтверждается, что для обоих исков на поставленный здесь вопрос следует отвечать совершенно одинаково [159] . Высказывается в целом правило, что присуждение должно охватывать также omnis causa, т. е. как плоды в самом широком смысле этого слова, так и случайное приобретение, которое не обладает характером плодов [160] .

159

§ 2 J., de off. jud. (4. 17).

160

Для виндикационного иска: L. 17, § 1, L. 20, 35 de rei vind. (6. 1); для иска о праве наследования: L. 25, § 9, L. 27 pr., L. 29 de her. pet. (5. 3).

Влияние литисконтестации на применение этого правила следует определить таким образом [161] :

а) добросовестному владельцу должно быть дозволено обогащаться всеми плодами, полученными до литисконтестации, за исключением только тех органических плодов, которые еще на момент литисконтестации имеются в наличии в натуре. Он же, напротив, начиная с момента литисконтестации должен возместить стоимость не только всех потребленных и отчужденных, но и всех упущенных плодов.

161

§ 2 J., de off. jud. (4. 17); L. 22 C., de rei vind. (3. 32).

Таким

образом, здесь действие литисконтестации очень важно, а причина этого заключается в обязательственном отношении литисконтестации, которое вынуждает его считать вещь, возможно, чужой и так распоряжаться ею, при этом отвечая за свою небрежность [162] ;

b) то, что недобросовестный владелец начиная с момента литисконтестации точно так же обладает строгими обязанностями, как и добросовестный, понятно само собой. Но у него такая же строгость применяется и ко всему сроку владения до литисконтестации, так что здесь с литисконтестацией больше не связаны никакие практические результаты. Однако это не было изначальным принципом для недобросовестного владельца, напротив, он не должен был нести ответственность за упущенные плоды до литисконтестации, поскольку еще не находился в обязательственном отношении. Только Sc. Juventianum предписало, что в случае иска о наследстве недобросовестного владельца с возникновения его владения следует расценивать так, словно он находился в обязательственном (видимо, деликтоподобном) отношении. Это называли «dolus praeteritus» [163] и делали отсюда, кроме прочего, вывод об обязанности возмещения плодов, упущенных до литисконтестации [164] . Эта новая строгость, введенная в отношении недобросовестного владельца, вследствие чего литисконтестация утратила для него свое практическое влияние, была затем распространена древними юристами с иска о наследстве и на виндикационный иск [165] .

162

§ 2 J., de off. jud. (4. 17): «qui culpa possessoris percepti non sunt»; Paulus, I, 13A, § 9: «Hi fructus in restitutione praestandi sunt petitori, quos unusquisque diligens paterfamilias et honestus colligere potuisset».

163

L. 20, § 6, L. 25, § 2, 7, L. 13, § 2 de her. pet. (5. 3).

164

L. 25, § 4, 9 de her. pet. (5. 3).

165

L. 27, § 3 de rei vind. (6. 1).

Высказанные здесь основные положения о действии литисконтестации в случае виндикационного иска по своему принципу были не новым изобретением римских юристов, а просто более подробным развитием древнейших норм права. Они признаны уже в древних praedes litis et vindiciarum [166] , в которых специальное искусственное выражение «vindiciae» означает плоды. Наряду с этим в древнем праве даже действовала обязанность ответчика возместить плоды в двойном размере, которая, однако, бесследно исчезла в новейшем праве [167] .

166

Gajus, IV, § 91, 94.

167

Paulus, V, 19, § 2; L. 1 pr. C. Th., de us. rei jud. (4. 19); L. 11 C. Th., de fruct. (4. 18), из которой интерполировали L. 2 C., de fruct. (7. 51) (оба текста сопоставлены у Хаймбаха (Heimbach, Lehre von der Frucht, S. 160)); L. Rom. Burg., ed. Barkow, tit. 8, lin. 17–20, tit. 35, lin. 11–13. Весьма непонятная взаимосвязь этого института права более не будет рассматриваться, поскольку он вовсе не влияет на новейшее право (ср. об этом: Heimbach, S. 163–166).

3. Хотя actio ad exhibendum является личным иском, но с точки зрения рассматриваемого здесь вопроса о ней судят согласно принципам виндикационного иска [168] . То же самое справедливо для следующих исков:

4. A. finium regundorum [169] .

5. A. confessoria [170] .

6. A. hypothecaria [171] .

168

§ 3 J., de off. jud. (4. 17); L. 9, § 5–8 ad exhib. (10. 4).

169

L. 4, § 2 fin. reg. (10. 1).

170

L. 5, § 4 si ususfr. (7. 6); L. 19, § 1 de usur. (22. 1).

171

L. 16, § 4 de pign. (20. 1).

В. Личные иски

В них учитывается совершенно иное отношение, чем в исках in rem. Поскольку они всегда основываются на обязательствах, которые должны существовать до литисконтестации, то все сводится к тому, какая обязанность следует из этих обязательств независимо от любого правового спора. Если эта обязанность приводит к возмещению плодов начиная с момента возникновения обязательства, то литисконтестация, естественно, не может добавить ничего нового, так что о влиянии литисконтестации на возмещение плодов речь может идти только в случае тех обязательств, которые сами по себе еще не обосновывают подобное возмещение.