Скала альбатросов

Альберони Роза Джанетта

ИНТЕРМЕЦЦО

На следующее утро я чувствовала себя усталой и растерянной. Наверное, все из-за последнего рассказа Виргилии, особенно его финала. Трагическая история молодой женщины волновала меня все больше и больше.

Я отправилась погулять. Дул сильный северный ветер, по небу быстро бежали тучи, и солнце лишь изредка выглядывало из-за них. Я направилась по дороге, что шла через селение Сан-Домино и тянулась по южному берегу моря. Моя карта показывала, что в каком-то месте дорога раздваивается — одна ее ветвь ведет к хижине отшельника, а

другая спускается к Фиалковому гроту.

И все же я заблудилась. Долго бродила по незнакомым местам, но так и не могла выбраться на основную дорогу. Иногда море оказывалось далеко внизу, а то и совсем исчезало из виду. Порой мне казалось, холм полого уходит вниз, как вдруг я обнаруживала, что подошла к пропасти.

Наконец мне попалась более или менее протоптанная тропинка, которая вела по живописному лесу. Стало тихо, и я решила, что нахожусь в низине, надежно укрытой от северного ветра. Вышла на просторную поляну, откуда хорошо просматривалось море, и хотя день стоял хмурый, здесь я почувствовала себя спокойно, как бывает, когда во время грозы укрываешься в надежном месте.

Слева, ближе к берегу, находились остатки какого-то строения. Казалось, тут стоял некогда языческий храм. Я слышала, где-то на Тремити сохранились руины дома Юлии, внучки императора Августа, которая умерла здесь в изгнании. Может, это они и есть?

Я подошла ближе и поняла: что бы тут ни было в прошлом, почти все рухнуло в море. За многие века волны подточили почти все известняковые скалы — основание острова, — и однажды большая часть холма обрушилась в море. Аббатство на Сан-Никола, не будь оно укреплено огромными контрфорсами и ограждено от моря бетонными кубами, тоже наверняка рухнуло бы и навсегда ушло под воду. Здесь же, видимо, когда-то стоял древнеримский дворец или вилла в классическом стиле. Сохранились две разбитые колонны из белого каррарского мрамора. Все остальные детали строения давно растащили на другие дома.

Сильный порыв ветра взъерошил мне волосы, играя прядями, закрыл лицо.

Как я попала сюда? Перепутала направление?

Я решила сойти вниз, где поспокойнее, обошла руины справа и заметила остатки незнакомой старинной дороги. Отсюда море было видно до самого горизонта — светлое, как зеркало, гладкое, а в центре возвышается скала. Похоже, кто-то загорал там или купался. В такой-то холод, удивилась я, к тому же солнце скрыто за тучами. Недвижная фигурка была, однако, не в купальнике, а в белом платье.

Я помахала ей, и женщина также махнула мне в ответ на мое приветствие. Поеживаясь от налетевшего порыва ледяного ветра, я хотела было крикнуть: «Что вы там делаете в такой холод?» — но поняла, что она не услышит меня.

В поисках более защищенного места я вернулась наверх. Дорога почти сразу ушла в сторону, и впереди опять открылись море и скала. Но женщина в белом исчезла.

Не знаю почему, но мне почудилось в этом что-то странное, мистическое, и меня охватил настоящий ужас. Что за женщина находилась на скале? И действительно она была там или это всего лишь галлюцинация? А как я очутилась здесь, возле руин?

Внезапно все вокруг показалось очень мрачным. Солнце вовсе скрылось за тучами, ледяной

ветер дул сильнее. Я побежала, стараясь поскорее вернуться в гостиницу. Мне стало страшно, я опасалась, что пойдет дождь. И в самом деле вскоре упали первые крупные капли, которые кололи, как иголки.

Я бежала вверх, задыхаясь. Наконец мне показалось, я нашла дорогу пошире, но глаза мои были затуманены дождем и страхом. Сколько времени я поднималась? Не могу вспомнить. Во всяком случае, долго. Потом дорога пошла под уклон, должно быть, вела в селение. Я обрадовалась, побежала быстрее и вдруг, закричав от ужаса, вцепилась в дерево, возле которого оказалась, — передо мной разверзлась невероятно глубокая, страшная пропасть. Далеко внизу бурлило море, волны отчаянно бились о скалы, взметая белые ворохи брызг. Как ужасно — еще шаг, и я полетела бы вниз с высоты пятидесяти или даже ста метров.

От страха у меня застучали зубы и не было сил шелохнуться. Я принялась звать на помощь, кричала что есть мочи. Ветер усилился. Я боялась, что у меня не хватит сил держаться за дерево. Из-за пелены дождя и слез, застилавших глаза, я почти ничего не видела. Все так же крепко прильнув к стволу, я медленно осела на землю и уткнулась в рукав, чтобы не слышать воя ветра. И твердо решила больше не двигаться. Буду сидеть так хоть целый день, пока кто-нибудь не придет спасти меня. Я была уверена, что если только оторвусь от дерева, тотчас полечу в пропасть.

Не знаю, сколько времени просидела я так, обнимая ствол, только почувствовала вдруг, что стало теплее. Ветер утих, дождь прекратился, и солнце пригрело мне спину и затылок. Я подняла голову, но не отважилась заглянуть в пропасть — это было слишком страшно.

Осмотревшись, я обнаружила совсем рядом дорогу, которая вела прямо ко мне. Должно быть, тут произошел оползень, и я остановилась в последний момент на самом краю пропасти благодаря дереву, корни которого крепко цеплялись за почву.

Осторожно, не оглядываясь, я поползла к дороге, преодолевая опасный участок сантиметр за сантиметром. Когда мне показалось, что здесь уже безопасно, я поднялась и сделала несколько шагов по твердой земле. Дорога постепенно поднималась в гору. Сначала с опаской, а потом все увереннее я направилась по ней.

Добравшись до гостиницы, я без сил упала на кровать и сразу же уснула. Спала я долго, несколько часов, Проснулась около пяти вечера, когда горничная постучала ко мне.

— Директор прислал узнать, не надо ли вам что-нибудь, — сказала она. — Может быть, принести чай с пирожными?

Я поблагодарила.

Час спустя, снова чувствуя себя вполне нормально, я вышла в холл и встретила Стефано.

— Что случилось с вами, синьора? Мы уже забеспокоились.

— И правильно, — ответила я. — я чуть не свалилась в пропасть.

— А где же вы были, синьора?

Я рассказала ему о случившемся со мной. Стефано побледнел.

— А что? Где я оказалась?

— На Скале альбатросов, синьора. Это очень опасное место. Там нередко бывали разные несчастья.

— Так поместите туда какой-нибудь знак, установите ограждение, Это же преступление — оставлять такой оползень на дороге.