Скала альбатросов

Альберони Роза Джанетта

А может, наоборот, задумалась она, вовсе не идеалы отравили их. Идеалы, словно семена, рассыпаются повсюду. Тот, кто создает идеалы, — только сеятель, и зло не в его руках, а у тех, кто пожинает плоды. И лишь немногие, очень немногие, вроде Серпьери, верно понимают, что же такое идеалы. А остальные, тысячи и тысячи людей, что видят в них? Ничего. В их умах зреют неверные, искаженные представления, которые приносят чудовищные плоды. Идеалы попадают и в головы негодяев, злодеев, насильников, воров, в конце концов лишь разжигают у них жажду разрушений, желание мстить, питают

самое безграничное тщеславие.

Вот прошла уже почти вся колонна. Последним брел невысокий худенький паренек, с трудом волочивший по пыльной дороге свое ружье. Он вдруг остановился и очумелыми глазами посмотрел вокруг. Ружье выше него, лицо чумазое, безбородое. Ему ну самое большее лет шестнадцать, подумала Арианна. Он тоже оставил где-то в селе своих родителей и убежал, чтобы присоединиться к армии Наполеона. Тут Арианна вдруг увидела, как ноги этого мальчика-солдата подкосились, и он мягко осел в пыль. Другой солдат, тоже молодой, лет двадцати, темноволосый, обросший бородой, поднял выпавшее из рук мальчика ружье, передал его соседу, подхватил парнишку, взвалил себе на спину и, согнувшись, зашагал дальше. Спустя какое-то время мальчик, видимо, пришел в себя, стал вырываться и отчаянно кричать:

— Пусти меня! Пусти, я хочу сам войти в город! Пусти!

Но солдат, который нес его, не обращал внимания на крики и только прибавил шагу, нагоняя своих однополчан, шедших медленно, но упрямо.

Арианна ослабила поводья, и лошадь неторопливо двинулась вперед. Все в повозке зажали нос и рот, чтобы не дышать пылью, поднявшейся на дороге после прохода солдат-оборванцев. Наконец Арианна заметила небольшую проселочную дорогу, уходившую в сторону от главной. Она натянула поводья и направила лошадь по ней.

Беженцы продвигались по густому лесу. Лучи заходящего солнца золотили листья, и деревья казались позолоченными, словно бронзовыми. Наконец-то, подумала Арианна, наконец-то хоть немного покоя и чистого воздуха. Хлестнула лошадь и тут же вздрогнула. Под деревом неподалеку лежали два трупа — молодые французы с забинтованными головами. Они умерли от ран, и товарищи оставили их.

У Арианны мороз пробежал по коже. Она взглянула на Марту, та все поняла, набросила ей на плечи шаль и закутала ее. Арианна повернула лошадь на другую дорогу, потом еще на одну и спустя некоторое время на третью, так что в конце концов даже испугалась, уж не заблудилась ли она. Видимо, довольно далеко ушла от главной дороги, но ничего, как-нибудь выберется.

Надо ехать в сторону Леньяно, потом к Гапларате, а оттуда к Ка-стронно. Позднее сориентируется по звездам, найдет указатель, в крайнем случае подъедет к какому-нибудь крестьянскому дому и спросит, где оказалась. Марта по-прежнему молчала, то и дело поглядывая назад. Она догадывалась, в каком направлении Милан, потому что небо, теперь уже совсем темное повсюду, в той стороне все еще освещалось заревом пожара. Кровавый отсвет на облаках, однако, угасал, дорога делалась все сумрачнее и грознее.

Марте хотелось заговорить с Арианной, сказать, как ей страшно, что, может быть, лучше остановиться, дождаться утра. Но она не

решалась. Взглянув на нее, увидела, что та сидит все так же прямо, крепко держа поводья, и лицо ее пылает гневом. Наконец Марта спросила:

— Деточка моя, что бы мы делали, не будь ты такой отважной?

В ответ графиня окинула ее таким взглядом, что Марта содрогнулась и отпустила руку. Арианна усмехнулась и еще пристальнее стала вглядываться в просветы среди деревьев.

Марта поняла, что сказала глупость. Каждый человек, когда вынуждают обстоятельства, должен находить в себе мужество. А для этого совершенно необходимо подавить страх. Она вовсе не была по природе смелой и решительной, но в эту минуту ей следовало стать отважной. Она должна быть смелой ради тех, кто ехал в ее повозке.

Спускалась ночь, и вокруг становилось все темнее. Какое-то время они ехали в полной тишине, нарушаемой иногда стонами Марко и голосом Антониетты, успокаивавшей мальчика. Наконец лес поредел, и дорога стала шире, ровнее. Вдали показались силуэты крестьянских домов, засветились обнадеживающие огоньки.

Но Арианна проехала мимо, они снова двинулись по густому лесу, как вдруг она натянула поводья и остановила лошадь.

— Теперь мы уже далеко от Милана. — проговорила она, — и я хочу немного осмотреться.

— Нет, не надо останавливаться, Бога ради! Не надо, поехали дальше. Чем раньше приедем туда, тем лучше, — просила Марта.

— Надо дать передохнуть нашему несчастному животному, — возразила Арианна. — Это ведь ты настояла, ты уговорила уехать на озеро. А теперь паникуешь.

— Да, ты права, прости меня, дорогая.

Графиня понимала, что Марта ужасно испугана. Кто не знал ее хорошо, не догадался бы об этом. Марта и в самом деле отлично владела своими чувствами, умела скрыть даже страх, который не давал заснуть по ночам. Это она внушала всем спокойствие. В последнее время, однако, она стала вздрагивать от каждого неожиданного звука, наверное, оттого, что всякий шум связан у нее теперь с австрийцами или французами, с любым, кто пришел в дом нарушить покой.

Арианна прикрикнула на лошадь, и они двинулись дальше, только теперь уже не торопясь. Графиня опасалась, что лошадь не дотянет до Бьяндронно. Некоторое время ехали молча, однако тишина и ночная темень и для нее тоже становились тягостными — превратились в нечто жуткое, пугающее.

— Страшно? — спросила она Марту.

— Немножко, но не так, как раньше.

— Дома, что мы видели издали, — это, наверное, Леньяно. Думаю, мы на верном пути.

— Не сомневаюсь, даже уверена, что ты едешь правильно. Помню, еще когда ты была маленькая, мы уходили далеко в лес и я спрашивала, как вернуться домой, куда идти, ты всегда показывала верную дорогу. Не знаю почему. Наверное, ты, как собака, всегда чувствовала направление домой и полагалась на…

— На что?

— Ну не знаю. На свое чутье, наверное. И в самом деле, только Богу известно, как такое получается у собак. Так или иначе, если оставить собаку в незнакомом месте, она всегда найдет дорогу домой. Так и ты ведешь нас ночью к дому.