Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуринка двадцать девятая
Шрифт:
– Фиг его знам! – пробормотала евродверь.
– Ха! Одним пинком, понимаешь! Раз пхнула – и распахнула! Однозначно!
– Ну ни фигам!
– Как энто, Катенька?
– А фиг его знам!
– А вот как!
Умная дева красивым шагом, то бишь гожно покачивая бедрами, подошла, понимаешь, к дедушкиной табуретке и пхнула ее изо всех сил один разок, однозначно. Табуретка опрокинулась и отлетела под стол, а Екатерина красивым шагом вернулась, понимаешь, на свое прежнее место возле евродвери, тут же проскрипевшей:
–
– Г-хм! – разом произнесли Иванушка и дедушка с возмущением. – К-хм! Энто совершенно неправильно! Надо было открывать дверь волшебным словом!
– А на фигам?
– Хм! Я его совершенно забыла!
– Фиг-то там!
– Г-хм! Надо было не забывать! К-хм! – разом произнесли Иванушка и дедушка назидательно.
– А вот фиг вам!
– А я вот взяла и забыла!
– Ну ни фигам!
– Впредь не забывай!
– Фиг вам!
– Г-хм! Хорошо! А шо за слово-то? К-хм!
– Неужтам – фиг вам?! Да и фиг с вам!
– К-хм! Да и фиг с вам, откройся! – разом произнесли Иванушка и дедушка с неописуемым достоинством и защелкали пальчищами.
– Ну точнам – фиг вам! Ну ни фигам, ёшкинам кошт! Да и фиг с вам!
– Да и фиг с вам, откройся! – громко повторила девушка и прищелкнула пальчушками.
– Фиг вам! Фиг вам! Фиг вам! И отдельнам фиг вам, вам, вам, вам, Екатерина-джан!
В двых словах: евродверяка, окаянная, опять-таки не разверзлась.
– Г-хм! – разом произнесли Иванушка с дедушкой и Екатеринушкой в изумлении. – Ну ни фигам не открылось! Ах, усё, усё, усё пропало! Фиг вам!
– Вот именнам, фиг вам! – подтвердила евродвериш. – Вам, вам и вам усё, усё, усё куда-там пропадам!
И все принялись горько вздыхать. Всем до слез захотелось душевной теплоты и слов утешения.
Дедушка достал из-под стола утешную табуретку и, утирая слезы, воссел на нее, точно вошь на жакетку. И все зачали утирать слезы. У-у-у, у-у-у, утирали, утирали – не утешились, еще пуще прослезились, однозначно.
– О-хо-хо-хо-хо! Ну-с, що же ты нам скажешь хорошего, Катерина? – возжелал узнать дедулечка.
– Фиг нам?
– Да-с, шо ж ты нам сбалакаешь, Катеринушка, хор-р-рошенького? – повторил Иванечка с печины, с девятого кирпичины.
– Фиг нам?
– Ну-с, да чьто ты нам покажешь хорошенького, Катеринка? – полюбопытствовал дедулюшка.
– Фигь нам?
– Да-с, ну шо ты нам продемонстрируешь прехорош-ш-шенького, Катериша? – эхом отозвался Иван и ссигнул на пол.
– Да-с, фигь нам! – взвизгнула евродверина. – Усё, усё куда-там пропадам!
– Шо, шо! Чьто, чьто! Не знаю, не знаю... Ой, вспомнила! У меня для вас действительно сюрпри-и-из!
– Фи-и-игь вам!
Катя сунула длань в декольте и почала шарить в сокровенных глубинах. И выплыл, понимаешь, из сих сокровенных глубин белокипенный облак парка с ам... ам... амбре парного молока. Облак принял почему-то облик мертвой головы да скрещенных костей.
–
– Ну ни фига-а-ам, ёшкинам кошт!
– Ай, энтого не надось! – истерически завопил дедушка и шасть с табурета, ну как вошка с жакета.
– Фиг-то там!
– Да-да, а вот эвтого самого не на-а-адось! – эхом отозвался Иван и схватился за голову.
– Фиг сам! Да-дам, фиг сам!
– Нет, надось! Надось, мальчики! – с горячестью воскуяркнула* Огняночка и достала из вышеупомянутых сокровенных глубин нечто сокровеннейшее: пачку газет. – Вот, мальчики, газетки! Све-е-еженькие! Почтальон недавно доставил!
Дедоха так и присел на табурет, ровно блоха на берет.
– А що пишут в газетах? Есть интересные новости?
– Да-да, есть интересные новости?
– Фиг-то там!
– Чичас я вам зачитаю всё-всё-всё-всё самое интересное из газет! Вот передовица! Называется: «Тринадцатилетку – за трие дни!» Пишут: по календарю неандертальцев до конца света осталось ровно трие дни! Сведения наиточнейшие: ученые в прошлом веке открыли, а днесь до конца изучили пещеру, изрисованную множеством черточек, из которых толькя трие не перечеркнуты! А вот обстоятельная статья под названием «И попадали падуанские...» В ней говорится, что лопнули гишпанские, шампанские, венецианские и прочие доокеанские и заокеанские, понимаешь, банки. Что поделаешь, всемирный экономический кризис! Да, а вот еще одна такая же серьезная аналитическая статья – под заголовком: «Замедление роста потребительских цен смерти подобно!» А вот туточки в краткой заметочке на трех или четырех разворотах написано про налогообложение избушек на курьих ножках! Ну, эвто не важно, не важно, не важно, эвто мы – к едрене фене, к едрене фене, к едрене фене, к едрене фене...
– Ну ни фига-а-ам, ёшкинам кошт!
– Вот именно, ну ни фига-а-ам, ёшкин кот! Чьто, чьто, чьто, чьто там написано про налогообложение избушек, избушек, избушек, избушек на курьих ножках? – страшным голосом закричал дедушка. – Так-перетак! Ах, всё-всё-всё-всё остальное – к едрене фене, к едрене фене, к едрене фене, к едрене фене, а энто – действительно важно, важно, важно, важно! Що же ты раньше-то не сообщила про такую наиважнейшую новость, новость, новость, новость?
– Я пыталась, пыталась, пыталась, пыталась...
– Фиг-то там! Фиг-то там! Фиг-то там! Фиг-то там!
– Вот именно, фиг-то там! Плохо пыталась, так-перетак! Наверное, в детстве плохо питалась, вот так! Ну-с, докладывай поскорей эвту архиважную новость, новость, новость про избушки на курьих ножках, ножках, ножках! Тольки как можно короче – и во всех подробностях, подробностях, подробностях, подробностях, ёшкин кот!
– Вот царский указ – за подписью царя Гороха! Поднят налог на имущество! Налог на избушки на курьих ножках увеличен на тринадцать процентов!