Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуринка двадцать девятая
Шрифт:
– Вах! Вах-перевах! Так-перетак! Всё пропало! Это уже тысяча триста тринадцатое повышение на тринадесять процентов за последние тысяча триста лет! Вот так так, перетак и разэтак! Да я!.. Да я!.. Ну я энтому цезарю Гороху – сам не знаю, що сделаю, ёшкин кот!
– Не знаешь?
– Нет, знаю, знаю! На урожденной черной крестьянке женю! Престола лишу! А ишшо... А ишшо...
– Шо? Шо? Шо ишшо?
– А ишшо – пущай в этих газетах, принесенных тобою, будет написано, що вместо налога на избушки на курьих
– Вот именнам, щоб до фигам! Читам, Катям, читам, ёшкинам кошт!
Катя громко, с выражениями, которые здесь не напечатаны (то ли вопреки, то ли в силу их удивительно цветистого характера), прочла царский указ про повышение налога на царские хоромы на тринадесять процентов.
– Вот теперетька в энтих газетках написано то, чьто надоть!
– Так точно, дедочка!
– Фиг-то там!
– Иван!
– Шо?
– Надоть доставить энти газеты цезарю Гороху!
– Ну, энто дело почты! Пущай их доставляет почтальон!
– Почтальон?
– Конечно!
– Какой почтальон?
– Тот самый!
– Тот самый?
– Да, дедушка! Тот самый!
– Эвто который – тот самый?
– Тот самый, который эвти газеты в лес принес!
– А где энтот почтальон? – с живейшим любопытством спросил дедонька.
– Да фиг его знам!
– Катя знает, ёшкина кошка!
– Катя! Где энтот почтальон?
– Какой почтальон?
– Тот самый!
– Тот самый?
– Да, деушка! Тот самый!
– Эвто который – тот самый?
– Тот самый, который эвти газеты в лес принес!
– А-а-а! Тот самый!
– Вот именно, тот самый!
– Так он же чичас похрустам вручает извещения об оплате тринадцатипроцентного налога на азартные игры! Каждому похрусту – персонально, под роспись! – весьма задорно раз, раз, раз, раз и разъяснила Екатерина. – И каждому налогоплательщику говорит: «Наконец-то я тебя нашел! Такова правда жизти: заплати тринадцатипроцентный налог – и играй дальше в свои кости!»
– Фиг вам, ёшкинам кошт!
– Да? А какова эвта правда? – поинтересовался дединька. – Ярославлева или Сидорова?
– Ни та, ни та!
– А какая же, ёшкин кот?
– Огорошивающая!
– Почему? – и дедок вскочил с табурета, ровно блоха с берета.
– Потому что – царя Гороха!
– Ах, да! Я, я! Йес, йес! Ну-с, тогды всё пропало: царствие ему, энтому почтальону, небесное, понимаешь! – и дедок так и присел за стол, токмо не на табурет, а в свое любимое кресло-качалку, выполненное в виде атомной бонбы.
–
– Понимаю! И похрустам тоежь* царствие небесное! Йес, йес! Я, я! Да, да! – вельми энергично вступилась за справедливость Катя. – Ради подноготной правды-с!
– Тьфу, тьфу! Фиг-то там!
– Ноу, ноу! Нихт, нихт! Нет, нет, похрустам – приятного аппетита! – поправил правдолюбивую Катю тоеже* взыскующий правду дед. – Во имя подлинной правды, ёшкин кот!
– Понима-а-аю!
– Ну-ну! Ни-ни! Не, не! Фиг-то там, ёшкинам кошт!
– Иван!
– Шо, диду?
– Усё пропало! Мы не можем рассчитывать на энтого почтальона!
– Какого почтальона?
– Того самого!
– Того самого, ёшкина кошка?!
– Да, Иванушка! Того самого!
– Эвто которого – того самого?
– Того самого, который энти газеты в лес принес!
– А-а-а! Того самого!
– Вот именно, того самого!
– Почему мы не можем рассчитывать на эвтого почтальона ?
– Потому чьто он взялся за поиски правды жизти, в то время как надобеть было взяться за работу!
– А-а-а!
– Вот тебе и а-а-а!
– Бэ-э-э!
– Вот тебе и б-э-э-э, и вэ-э-э, и гэ-э-э!
– Так шо же нам делать, а-а-а?
– Бэ-э-э! Иван!
– А-а-а?
– Бэ-э-э! Слезь, понимаешь, с печи, с девятого кирпичи, и сбегай, понимаешь, в стольное урочище цезаря Гороха – Гороховище, доставь газеты цезарю!
– Фиг-то там!
– Вот именно, фиг-то там! Не могу, дедушка!
– Почему, ёшкин кот?
– Печка не отпускает – боится замерзнуть! Пригрелась, понимаешь! Прилипла, понимаешь, как вантуз к хариусу, и не отпускает от себя! Однозначно!
– Иоанн!
– Шо?
– Хариусматический ты гомункулус! Вантузизаст лежания на печи! А главное, такой ма... ма...
– Ма... ма?
– Ма... ма!..
– Шо – ма... ма?
– Ма... ма... малолетный!
– Хнык, хнык! Больше не говори так, дедишка! – смертельно обиделся Иоанн. – Никогды, никогды, хнык, хнык, не называй меня ма... ма... малолетным!
– Хорошо! Иоанн, прикажи, понимаешь, сей печи отпустить твой хариус подобру-поздорову!
– Не могу, дедочка!
– Но почему, хариусматический ты гомункулус?
– Хнык, хнык! Она ведь, понимаешь, на меня обидится и в следующий раз не станет об меня греться! Шо будет, шо будет!
– Да ни фигам, ёшкинам кошт!
– А шо будет, Иванушка?
– Шо, шо! Будет лед на печи – до девятого кирпичи!
– Шо же делать, Иванушка?
– Шо, шо! Дедуган!
– Шо?
– Слезь, понимаешь, с бонбы и сбегай, понимаешь, в Гороховище – доставь газеты царю Гороху!
– Не могу, Иоганн! Хариус не позволяет!
– Почему, хариусматический ты гомункулус? А главное, такой с-с-ст... с-с-ст...