Сказ про Иванушку-дурачка. Закомурища тридцать третья
Шрифт:
Посем по команде Шерлока Холмса двое похрустов покряжистее схватили мешок с морковкой и ковылькада бросилась к берлоге медведя, дислоцированной в том же, воображаешь, лесу. Впереди всех бежал, понимаешь, какими-то косыми зигзагами охотничий пес и указывал дорогу на Берл... на Берл... на берлогу, блин. И вся дедушкина ковылькада с энтузизазмом и шумом, напролом через дремучий лес, через дром-бурелом непролазный, а кое-где и через металлолом разнообразный, сигала какими-то косыми зигзагами за охотничьим псом.
Подбежали
– Эй, бурый медведь, выходи! Мы, понимаешь, проголодались!
– Вот клёво! – воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.
Из берлоги вылез разбуженный бурый косолапый медведь, который спросонок был зол, крайне зол, зол как зоил. Медведь зафырчал:
– Фыр-р-р-р-р!
У охотничьего пса сразу же опустились уши: стало быть, он из папийона превратился в фалена. И фален тут же хлопнулся в обморок.
Похрусты закричали медведю:
– Р-р-р-р-р!
Зверина тут же хлопнулся в обморок, и оного бурого косолапого медведя похрусты швыдко посадили на три цепи, снятые с собственных, понимаешь, драгоценных похрустывающих костей, ей-ей. Фален очнулся и снова стал папийоном, тольки очень сильно, соображаешь, стал косить глазами, ей-ей.
Тутоди дедушка Шерлок Холмс звучно щелкнул пальцами и, откуда ни возьмись, на ровной площадке перед медвежьей берлогой откуда-то взялся раскладной алюминиевый стол, а также возникли ниоткуда три раскладных алюминиевых стула. На столе стояли графин с самогоном и три граненых стакана. Дедушка, Иванушка и Аринушка уселись на стулья за столом, образовав необходимую тройку. Иван для пущей уверенности выложил на стол свою красную клизму – жупел капитализма. Дедушка разлил самогон по граммулечке, на самые донышки стаканов; члены тройки чокнулись, понимаешь, понюхали мощные испарения налитого и аж глаза закатили и закашлялись. Дедушкина вошь мрачно принюхалась к миазмам смачным – и обомомлела, однозначно! От оного зловония тут же и захмелела, понимаешь! Впрочем, не будем больше об энтом вот месте злачном...
Похрусты тумаками и подзатыльниками привели медведя в чувство и подвели на допрос к Шерлоку Холмсу.
– Личные вещи есть? Сбережения при себе есть? – сочувственно спросил Холмс у крепко подозреваемого и шустро развернул свою шляпу на голове задним козырьком вперед, а передним назад.
Арина и Иван тут же раз... раз... развернули свои головные уборы тожде на сто восемьдесят градусов, градус за градусом, градус за градусом, все сто восемьдесят раз бурно радуясь.
– Фыр-р-р! – отвечал зверь. – Фыр-р-р! Были, но украдены!
–
– Фыр-р-р! Был, но украден!
– Свидетельство о регистрации есть? – более строго спросил Шерлок Холмс.
– Фыр-р-р! Свидетельствую: было, но украдено!
– Совесть есть, ёшкин кот? – ощо более строго спросил Шерлок, воображаешь, Холмс и вытащил из кармана синего халата лупу.
– Ы-ы-ы! Была, но украдена!
– Больше вопросов не имею! Фамилия, имя, отчество? – строго, но сочувственно спросил детектив, все подозрения которого улеглись, и он тут же убрал лупу в карман синего халата.
– Фыр-р-р! Были, но украдены! Ой, извините, оговорился! Топтыгин Михайла Михайлыч.
– Чем эвто можешь подтвердить, ёшкин кот?
– Ы-ы-ы! Моим честным, благородным словом!
– Энтого достаточно! Чичас я подвергну тебя допросу насчет похищения выторопня! Вопрос моего допроса весьма прост: скажи, эвто ты, понимаешь, похитил выторопня у старика и старухи, фыр-р-р, фыр-р-р? Ну, що молчишь?
– Фыр-р-р! Ты себе, понимаешь, допрашивай, фыр-р-р, а я буду молчать!
– Энто тебе не поможет, Михайла Михайлыч, ты не понимаешь: я буду тебя допрашивать по методу Юнга, фыр-р-р, фыр-р-р!
– Фыр-р-р, фыр-р-р! Тожде мне, Шерлок Холмс, понимаешь! Допрашивай хоть по методу, хоть без метода, а я всё равно буду молчать! Ы-ы-ы!
– Вот и договорились! Итак, я буду произносить слова, ну а ты реагируй!
– Произноси! А я всё равно буду молчать! Ы-ы-ы!
– Так ты точно будешь молчать?
Медведь подумал-подумал секундочку и уверенно заявил:
– Так точно! Фыр-р-р! Фыр-р-р!
– Совершенно точно будешь молчать, ёшкин кот? – и допытчик достал из кармана синего халата лупу.
Медведь открыл было пасть, но передумал, фыр-р-р, фыр-р-р, отвечать.
Шерлок Холмс удовлетворенно хмыкнул и произнес, созерцая ведмедя скрозь лупу:
– Мы, он, они, она, оне, вы, ты, я...
На «я» охотничий пес задрожал всем телом. Медведь в гневе оскалил пасть, одначе смолчал.
– Так, хорошо! – вскричал Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Поесть. Попить. Побить. Побрить. Поехать. Пощупать. Похитить.
На «похитить» охотничий пес задрожал всем телом. Медведь в гневе оскалил пасть, одначе смолчал.
– Отлично! – воскликнул наш Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Веревка. Выпивка. Винтовка. Ворвань. Выхухоль. Выторопень.
На «выторопень» охотничий пес задрожал всем телом. Медведь в гневе оскалил пасть, одначе смолчал.
Шерлок Холмс торжественно произнес, уверенно водворяя лупу в карман синего халата:
– Медведь в гневе оскалил пасть при словах: «я», «похитить», «выторопень». Энто означает: я похитил выторопня. Вина ведмедя доказана: он сам во всем фр-р-р... пр-р-р... пр-р-ризнался!