Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуришка тридцатая
Шрифт:
– А может, его побить? – голцыт безухий. – Бо сказано: не сотвори себе кумира!
– И-го-го! И-го-го!
– Я вас ни трошки не боюсь, ёшкина кошка!
– И-го-го! И-го-го!
– Конечно, побить энту крошечку надо! Щоб хоть трошечки боялся, курица-помада! – гундявит безносый.
– И-го-го! И-го-го!
– Я вас всё равно ни трошечки не боюсь, ёшечкина кошечка!
– И-го-го!
– Побить, побить, ешь твою медь! – гремит мой Внутренний Голос – а он, как уже было сказано, всем
– Ба! Бей своих – чужие будут бояться! Бо сказано: не сотвори себе кумира! – гаманят* оба бородача и бросаются друг на друга с кулаками.
– Я тебя на ноготок да щелкну – токмо мокренько будет! – базанит* безухий безносому.
– Я тебя на ладонь посажу, кулаком пристукну – толькя мокро будет! – гнусит безносый безухому.
– И-го-го! И-го-го!
– Разобью тебе морду и рыло, да скажу, що так и было! – вотлает* безухий.
– Полно вотлаться, не пора ль подраться? – галчат* обое.
– И-го-го! И-го-го!
– По голове не бей, загвоздишь память! – гундасит* безносый. – Ай, мимо, мимо!
– И-го-го!
– Кого мимо, а кого и в рыло, понимаешь!
– И-го-го! И-го-го!
– Ай! Ай!
– Эй, постойте! – кричу. – Об чем спор? Полно браниться, не пора ль помириться? А не то вот как вызову полицу! Вы что ешто за лица такие? – спрашиваю.
– И-го-го! И-го-го!
– Наши лица не ходят в полицу: прямо в острог! – бахорят* поволжане хором.
– И-го-го! И-го-го!
Тут мне мой Внутренний Голосяра – а он, как уже двожды было сказано, всем правдоискателям в кумиры годится – гремит в уши:
– Иван, а Иван!
– И-го-го-о-о!
– Ну чего-го тебе, Го-го-го-гоша? Токмо без правдоискательства! Бо сказано: не сотвори себе кумира!
– Чего-го, чего-го! Поволжане, понимаешь, бахорят, шо их лица не ходят в полицу: прямо в острог!
– И-го-го! И-го-го!
– Да! Ну и шо?
– Шо, шо! Ежели в России не надо ходить в полицу, а прямо в острог, то сдается мне, шо в России совершенно не нужна полица, однозначно!
– Шо, полица?
– Да, полица, понимаешь!
– А ишшо шо тебе сдается?
– А ишшо мне сдается, шо острог в России больше, чем острог!
– И-го-го! И-го-го!
– Чего-го, острог?
– Да, острог, однозначно!
– И-го-го!
– О-го-го! Почему?
– Уж больно он строг, тот острог! Ты не находишь?
– И-го-го! И-го-го!
– Отстань, не голцы, помолцы! – говорю я своему Унутреннему Голосине и спрашиваю поволжан: – А вы, люди добрые, шо – лешаки?
– И-го-го!
– Ха, лешаки! Скажешь тоже! И мы не в лесу родились, не пенью молились!
– Вы шо же, поволжане? – спрашиваю.
– И-го-го!
– Нет, мы из Вороватова!
– Вы чьто-о-о, во-о-оры?
– И-го-го! И-го-го!
–
– И-го-го! И-го-го!
– Ныне народ хуже прошлогоднего: злые люди доброго человека в чужой клети поймают али в гараже – вором назовут, – балентрясит* безносый с набидою*. – Змею обойдешь, а от клеветы не уйдешь. А сам-то я и не вор вовсе, чьто ты!
– И-го-го!
– Да, мы люди честные! – жуборят* обои. – И мы не в угол рожей-то, а вперед! Нет, мы не воры, честное слово! Мы люди добрые! Мы кого обидим, того зла не помним!
– И-го-го!
– Мы – люди милые, милостивые! – сказал безухий. – Помилуй, Господи!
– И-го-го!
– Помилуй, Господи! – повторил безносый.
– И-го-го!
– Помилуй, Господи! – прогремел мне в уши мой Внутренний Голуша – а он, как уже многажды было сказано, всем правдоискателям в кумиры годится. – А за поясом кистень!
– И-го-го! И-го-го! И-го-го!
– Кто же вы? – спрашиваю сих людей милых, милостивых.
– Мы – люди простые! Шо ни сотворим – кумира не творим. Бо сказано: не сотвори себе кумира! Едим чужое, носим краденое! – барабошат* не воры из Вороватова. – Словом, мы – портные!
– И-го-го!
– Как так, ёшкина кошка?
Тутко безухий указывает на безносого:
– Он портной: игла дубовая, а нить вязовая!
– И-го-го-о-о!
– А каков он портной? – гуторю.
– Таков, чьто из-под тебя лошадь украдет! Али «Жигули»! А шо же ты думал?!
– И-го-го! И-го-го!
– А как его звать?
– И по роже знать, що Сазоном звать! А прозвище его – Корносый*.
– И-го-го! И-го-го!
Тут мне мой Нутрений Голосища – а он сатане в дядьки годится – нашептывает:
– Иван, а Иван!
– И-го-го!
– Шо?
– Шо, шо! Не воры из Вороватова, понимаешь, барабошат, шо они – люди добрые и простые, не кто-нибудь, а портные!
– И-го-го! И-го-го!
– Да! Ну и шо?
– Шо, шо! Ежели в России портные шьют такою иглой с такой нитью, то сдается мне, шо портной в России больше, чем портной!
– И-го-го!
– Кто, портной?
– Да, портной!
– И-го-го!
– Почему?
– Как вышьет иглой, так взвопишь: ой-ой-ой!
– И-го-го! И-го-го!
– Отстань, не гукай*, молцы, ни гугу!
Тут, в свою очередь, безносый указывает на безухого:
– Он портняжничает, по большим дорогам шьет дубовой иглой!
– И-го-го! И-го-го!
А мне мой Внутренний Горлопан – а его сам сатана пестовал – нашептывает:
– Иван, а Иван!
– Що?
– И-го-го! И-го-го!