Сказание о ночном цветке
Шрифт:
…Но как можно жить настоящим и думать о будущем, даже не зная своего прошлого? Как можно идти дальше, даже не зная, откуда ты пришел? Никак. Ты постоянно твердила о том, что нужно смотреть в будущее и отпустить всё то, что держит в прошлом… Но тут ты оказалась не права. Ведь иногда, чтобы идти дальше, не обязательно двигаться вперед.
Я раньше и не думал о том, чтобы оборачиваться назад, ведь мне просто было некуда. Всю свою жизнь, которую я знал, была лишь ходьба в тумане, который никак не хотел рассеиваться. У меня не было ни прошлого, ни настоящего, ни будущего… А теперь? Теперь я словно проснулся после долгого сна и туман, что окружал
Я понял, что пора возвращаться домой.
Возможно, что это была наша последняя встреча, так что прощай, Амалия. Надеюсь, ты будешь счастлива.
Охотница с печальным взглядом смотрела на письмо, написанное за пару дней до ухода юноши. Она уже и не хотела плакать, видя эти строки. Тепло костра грело бледную кожу. Искорки, летящие от огненного цветка, улетали ввысь к звездам. Девушка ещё раз взглянула на письмо, думая о том, что Май в чем-то был прав: нужно двигаться дальше. Она скомкала лист бумаги и бросила его в костер, произнеся:
— Прощай. — Амалия наблюдала за тем, как пергамент мгновенно вспыхнул на языках пламени, превратившись в пепел.
Каолин, держа в руках два стакана с холодным лимонадом, присела на каменную скамейку рядом с девушкой. Хассельоу протянула молча охотнице напиток. Она полностью видела обряд прощания, поэтому решила, что сейчас Амалии необходимо не поддержка и жалость, а просто нахождение рядом.
— Спасибо, — произнесла темноволосая, сделав глоток из стакана и насладившись сладким и освежающим вкусом лимонада. После него девушка почувствовала, как все проблемы и вопросы постепенно отходят на задний план. Свет огня начал мерцать новыми красками, даря ощущение тепла и уюта. — На самом деле я знала, что однажды всё так и случится. Знала, что уйдет, ведь Май всегда хотел вспомнить, кто он есть на самом деле. Но… Он так на меня посмотрел, когда понял, что я всё знала, знала кто он, знала, что происходит вокруг… Но я хотела уберечь его от этой правды, потому что… Не знаю, мне казалось, что так будет лучше для него и для всех остальных.
— Я не могу никак судить ни его самого, ни его поступок, — начала девушка, медленно потягивая холодный напиток, — но могу сказать только одно: если кто-то действительно хочет остаться, то он не бросит тебя ни за что на свете. Независимо от того, знала ты что-то или нет. — Каолин обратила взгляд на иногда смотрящего в их сторону Обсидиана. — Может, тебе стоит присмотреться к кому-то другому?
Амалия посмотрела туда, куда глядела светловолосая волчица, и немного усмехнулась. Она пила освежающий напиток до тех пор, пока мир перед ней вновь не приобрел фантастически красивые цвета. Вместе с Каолин, они пошли счастливые к своим друзьям.
Сумрак тропического леса был дополнен порывами ветра и хрустом веток. Постепенно, жилки голубоватых листьев, которые блекло светились в темноте, наполнялись темными сгустками. Столбы деревьев, почти полностью превратившиеся в угольки, стали медленно рассыпаться под дуновением ветра. Между ещё не рассыпавшимися деревьями был слышен на многоголосный шепот.
— Ты слышал это? Ну-ка не спать! — Эйрин, высокий стражник Анкарии, обратился к своему другу, который погрузился в дремоту.
— Чего разорался? — спросил зевая у него Хтахк, потирая округлые глаза. — Завтра такой день важный, а ты не даешь отдохнуть хоть немного, зануда.
— Я слышал шепот со стороны леса, нужно сходить проверить или лучше сразу идти к вождю. — Он нервно крутил копье в руках, царапая его коготками. Эйрин внимательно всматривался в голубоватые заросли, снова обратившись к своему затихшему другу. — Да хватит уже спать! — он слегка толкнул его в плечо, но вместо твердой, покрытой шерстью поверхности тела, стражник постепенно
— Нужно срочно сообщить об этом вождю! — подумал про себя взбудораженный от страха кригиант, стараясь открыть двери, которые почему-то не хотели этого делать даже под всем его весом.
— Стой, Эйрин, не спеши… — прошептали голоса, исходящие из леса, — куда же ты собрался, малыш, а? — он почувствовал, как к ногам подступает какой-то едва ощутимый дым, хватавший его за ноги. — Неужели ты испугался нас, дружочек? — в дыме стали то появляться, то исчезать руки, хватавшие и царапавшие лемура. Черная масса полностью окружила стражника, и он стал ощущать, как тело постепенно превращается в прах. Он всё ещё не оставлял попыток, чтобы позвать на помощь, но мгла заползла ему в рот, мешая дышать. Спустя несколько минут пепел разлетелся на ветру и в месте, которое когда-то было прекрасным, тропическим лесом, наполненным жизнью, осталась лишь голая земля, покрытая серой пеленой, с закрытым ото всех городом Анкарией.
Амалия сидела у края скалы, наблюдая за тем, как облака медленно-медленно плывут по закатному. Офельвения была очень красива: масштабные и величественные леса с полями простирались на множество километров, наполненные запахом лаванды. Это место помогало ей в те моменты, когда находится в доме было просто невозможно. Пирит постепенно становился всё более и более замкнутым, злобным и мрачным. Девушка не знала, в чем причина таких изменений, а говорить с ней об этом он не хотел. Поэтому, чтобы самостоятельно не провоцировать его на какие-то жестокие поступки, за которые потом он, возможно, будет извиняться, темноволосая стала проводить очень много времени в лесу. Сейчас она сидела и ждала одного гостя, который иногда навещал её в печальные моменты.
Как только она сначала почувствовала особую энергию портала, а затем медленные шаги за спиной, то слегла улыбнулась, не отрывая взгляда от неба.
— Как ты себя чувствуешь? — златоглазый присел рядом, иногда смотря на девушку.
— Нормально, ведь в последнее время он стал чуть меньше чудить, наверное, потому что я его почти не вижу. — произнесла Амалия с грустью. — А ты? Как с братом дела?
— Я не знаю, что мне делать с ним. Если он хоть что-то вспоминает обо мне, то ищет любые способы либо чтобы сбежать и где-нибудь убиться, либо чтобы убить меня, а концовку ты итак знаешь. А если не помнит, то… То мне очень больно видеть это. Я не знаю, как описать такое состояние, когда ты смотришь на человека, хочешь с ним вспомнить, как вам было хорошо, поговорить и просто почувствовать, что рядом с тобой брат, а не незнакомец, который боится даже к тебе подходить… — Обсидиан опустил глаза, смотря на обрыв.
— Тебе может это покажется каким-то нереальным и глупым, но я верю, что скоро всё будет хорошо, — охотница улыбнулась положив руку на плечо мага, — просто ему нужно время, как и тебе. Представь, если бы ты оказался по его вине на какой-то далекой планете совершенно один. Он пробыл тут очень много времени без тебя, без родных, вообще без кого-либо, кроме врагов. Разве, смотря на воду, ты будешь требовать, чтобы она окаменела или же воспламенилась? Или, смотря на огонь, ты будешь требовать, чтобы он в одно мгновение заледенел или растекся, как капли дождя? Нет. Не нужно ждать от него чего-то. Он уже не тот Бонфаер, которого ты знал, так что не требуй от него того, на что он просто не способен.