Сказание о ночном цветке
Шрифт:
Они молча смотрели на закатное небо, постепенно покрывающееся мерцающими песчинками звезд. Амалия любила смотреть на просторы ночи, вглядываться в её тьму и искать там место, откуда прибыл Обсидиан, Бонфаер, Пирит да и она сама.
— Ты права, — печально сказал принц, — ни от кого нельзя ждать того, на что он не способен.
Облака медленно плыли по небу между мерцающими песчинками. Девушка и маг, сидя на краю скалы, вглядывались
Глава 15. Призраки тьмы
Сколько я себя помнил, Вселенная с её этими песчинками звезд, с её нескончаемой пустотой и холодом — восхищала меня. И это, наверное, может показаться тебе, читатель дневника, каким-то немыслимым бредом, или просто напросто — ложью. Я могу сейчас даже предположить, какие мысли сейчас в твоей голове: «Ты же столько всего повидал, столько посетил планет и миров, как тебя может восхищать космос?»
Когда я был маленьким, то очень часто спрашивал у матери: что там, наверху?
— На самом деле, то, на что ты сейчас смотришь, я имею ввиду эти звезды и планеты — это их прошлое, воспоминание об этих сферах и есть очень большая вероятность, что их уже давным-давно нет.
— Но как, — маленький я ни под каким предлогом не хотел понимать этого, — я ведь смотрю на них сейчас, значит я вижу их сейчас. Как они могут быть прошлым?
— Законы Вселенной, мой мальчик, настолько непонятны и запутаны, что осознание того, что я говорю, вряд ли придет к тебе раньше, чем через тысячу лет. Но всё же, я постараюсь тебе это объяснить сейчас, так как возможно, что и я скоро отправлюсь в своё далекое путешествие в вечность. — мама настолько часто говорила о собственной смерти, насколько позволяло ей время. Костлявая же с удовольствием пришла на её призывы в краткие сроки.
— Итак, представь себе… книгу. В ней ты читаешь о путешествиях, об исторических событиях, и о приключениях, произошедших когда-то и с кем-то. Люди пишут на бумагу то, что хотят запечатлеть навсегда, эльфы и многие другие расы записывают это в виде голограмм, сирияне и церреряне — в кристаллах памяти. Неважно, что за сосуд ты используешь для запоминания, главное, чем он заполнен.
Все эти предметы также, как и небо космоса, содержат в себе воспоминания о чьих-то победах и поражениях, о чьих-то взлетах и падениях, или же, что касается небесных тел — об их свете в кромешной тьме. Ты смотришь книгу, голограмму, звездный свет — сейчас, но это не значит, что это происходит именно в данный момент, ведь так? Просторы космоса, являются, своего рода, тем сосудом, что хранит в себе воспоминания. Это лишь простая форма данного закона Ain Meins, которую, я надеюсь, ты смог или сможешь понять, сын.
Если бы она знал, как быстро я понял её слова о звёздах, то наверное, мама бы мне тогда рассказала ещё больше тайн, которые я стал узнавать гораздо позже в течение жизни. Возможно, если бы я знал заранее, что произойдёт, то не совершил бы множества ошибок, но кто мог предугадать это? Только она. Она прекрасно знала всё, что произойдёт…
Солнечные лучи ярко освещали построенный из бамбуковых стеблей дом. На улице играла музыка, местные жители украшали город цветочными венками, ибо сегодня, как говорил Анк’х, великий праздник для кригиантов —
Девушка стояла в белоснежном платье, украшенном разными тропическими цветами, от которых шёл невероятных запах сочных персиков и нектаринов. Она расчесывала волосы, смотря на своё отражение. Амалия так была счастлива в последние дни, что уже и забыла о многих плохих вещах, что постоянно тревожили её. Теперь она поистине считала себя счастливой и хотела остаться в Анкарии навсегда. Охотница, собирая волосы, заметила, что пару локон обрели белоснежный цвет. Она широко улыбнулась, вплетая в косы цветы.
— Нас уже все ждут, — в открытое окно заглянули также одетые в плетёные белые платья Коалин и Плавни. Их глаза от солнечных лучей испускали все оттенки радуги, словно это были драгоценные камни.
Кивнув, и с улыбкой произнеся, что уже готова, Амалия потуже завязала бант на волосах из голубоватой ленты.
На небе цветущего города Анкарии не было ни единого облачка, которое могло бы испортить этот долгожданный праздник для всех кригиантов. Путешественники, облачённые в плетёные наряды, шли по каменной тропинке к месту назначения. У каждого из них на лицах были улыбки, полные счастья, кроме, разве что, Обсидиана, чьё лицо было немного задумчивым. Амалия иногда смотрела на него стеклянными, сияющими на солнце глазами, в которых принц видел лишь пустоту.
Дойдя, наконец, до огромной площади, которая, если смотреть на неё с высоты птичьего полёта, имела форму круга, путники остановились. Место было окружено гигантскими, примерно стометровыми, каменными великанами, на телах которых были изображения Эхаджи. Руки статуй были соединены между собой, образуя замкнутый круг. Великаны имели внешний вид, как показалось темному магу, каждой из древних рас, живших во вселенной. Это необычное, древнее место указывало на то, что Анкария является одним из самых первых городов Цереры, которое создали предки.
Обсидиан посмотрел вниз и увидел, что вся земля под ногами покрыта небольшими расщелинами, которые, скорее всего, в определённый момент какой-то жидкостью. Какой именно, принц определить не мог, так как за год дожди смыли уже всё с этих камней. Год, если верить Анк’ху.
Кригианты медленно также заходили на эту большую площадь, но в отличии от путешественников, они вставали позади величественных статуй, оставляя окружность площади свободной. Вождь племени путникам сказал быть внутри этого круга, объяснив это тем, что это место является ближайшим к их божеству.
«Даже слишком ближайшим…»: подумал про себя Обсидиан, понимая, что опасность нарастает с каждым мгновением.
Как только солнце было в зените, Анк’х вышел из толпы, держа в руках посох. Обсидиан подметил, что кригиант стал хромать и местами его шерсть была сожжена до мяса. На его лице появилась ухмылка. Пока все взгляды были обращены в его сторону, Обсидиан взмахнул рукой, и разум вернулся к его друзьям.
— Старайтесь не подавать признаков, что вы очнулись, чтобы не случилось сейчас, просто держитесь вместе, поняли? — все ему кивнули головами, и с натянутыми улыбками на глазах стали наблюдать за тем, что произносил кригиант.