Сказея: Железная хризантема
Шрифт:
– Остынь! – приказала Арина и я почувствовала в ее голосе нотки волнения.
– А подруга-то твоя молчит. Не согласна с тобой, значит. Она то, видишь, хочет с нами поехать! – кто-то из парней взял меня за плечо.
Арина в отношениях с парнями понимала больше моего. Если она забраковала эти два образца, и рекомендовала им остыть, значит и я должна была продолжить ту же линию.
Я, сохраняя улыбку, молча повернулась, взялась двумя пальцами за брючный ремень ближайшего молодца и подтянула парня поближе, оттопыривая его штаны.
– О-о! – успел восхищенно
В этот момент я схватила стакан со льдом, именовавшимся нелепым словом «мохито» и вылила его парню в штаны.
Он взвизгнул и отпрыгнул.
– Тебе же советовали остыть. Так будет вернее, – прокомментировала я.
– Ты че, дура? – завопил парень с мокрыми штанами.
Скип почувствовал в его голосе агрессию – у него вообще был изумительный нюх на опасность, и в таких случаях решение он принимал самостоятельно – поэтому моментально скользнул с запястья в ладонь и вытянулся коротким лезвием. Я мысленно выругалась, встала и отвела руку так, чтобы Арина ее никак не могла увидеть. А вот настойчивые юноши все вполне успели разглядеть.
– Психованная! – испуганно крикнул второй, отодвигаясь подальше. – Пойдем, Толь.
Он взял растерянного друга за плечо и потащил прочь из кафе. Скип тут же моментально свернулся медной змейкой на запястье.
Две сидевшие за дальним столиком дамы примерно сорока лет почему-то зааплодировали.
– Охренеть! Ну ты даешь! – восхищенно заявила Арина, когда настойчивые кавалеры скрылись из виду. – Так спокойно… с улыбкой…
Я же чувствовала себя виноватой. Никак не могла привыкнуть к тому, что постоянно надо думать о тех, кто находится рядом. Нельзя быть такой резкой и импульсивной. Вот полезли бы те парни в драку, что бы тогда тут было?
В голове тут же родилось хокку, которое я сказала вслух, ибо искусство всегда достойно того, чтобы быть озвученным, а не сгинуть в безвестности:
Не в гневном взмахе меча
закаляется честь самурая,
а в смирении.
Глава 3
Кино по началу впечатляло. Огромный экран создавал ощущение полного погружения. Я впервые задумалась, насколько мне близка была бы работа режиссера или сценариста: творить своей волей подобные миры и окунать в них зрителей.
Я огляделась: все смотрели на экран, широко открыв глаза и, казалось, вообще потеряв связь с реальностью. Конечно, такая масштабная картинка, чудовищно громкие звуки захватывали все внимание, да и зверек там бегал презабавнейший.
Сюжет, правда, был прост, банален и ужасен. Я вначале хихикала, но потом мрачнела все больше и больше. Фильм оказался правильным. С точки зрения Вольдемара. Про вечные семейные ценности, про то, как родители любят детей, а бабушки любят их еще больше. Когда я поняла главную мысль, то дальше весь сеанс сидела, сжав зубы до боли и ждала, когда же эта пытка кончится. Если Арина хотела вывести меня таким образом из грустных воспоминаний о прошлом, то достигла она прямо противоположного результата. Так что, когда она после кино
Арина, тем временем, рассказывала о своих грандиозных планах сбежать из дома куда подальше: поступить в иностранный вуз или перевестись туда со второго курса. Желательно не в Европу, куда ее папа катался регулярно, а куда-нибудь в презираемую им Азию. Только там, как ей казалось, она обретет настоящую свободу.
Мне было сложно ее понять. Свободы у меня было – хоть лаптем хлебай. Толку то от нее. Гораздо интереснее быть кому-то нужной. Хотя бы родителям. Но об этом я ей не сказала. Она бы все равно меня не поняла.
– А ты? – неожиданно спросила она и уставилась на меня своими зелеными круглыми глазами.
– Что я?
– Что планируешь делать? Ну дальше. Ближайшие годы или после универа. Планы на будущее и все такое.
Я так растерялась и не сообразила, что лучше придумать, поэтому ляпнула правду:
– Я хочу найти мать. Только не знаю, как это лучше сделать.
– А как ее зовут? – живо поинтересовалась Арина и достала смартфон.
– Василиса.
– Фамилия?
– Я… не знаю. Она же ушла… к любовнику и явно второй раз замуж вышла и точно ее сменила, – вздохнула я
– Блин, – Арина отложила телефон. – А девичья? Может по ней найдем?
Я закусила губу. Этого я тоже не знала. Когда мне было семь, я еще понятия не имела о фамилиях. У меня были папа и мама. У них были имена. И все.
– Нет. Не выйдет. Это было так давно, что интернета еще не существовало, – вздохнула я. – Не важно. Это так… вдруг повезет, и ты знаешь какой-то волшебный способ.
– Не, извини. Тут только если кого-то из ФСБ найти, да и то ему как-то побольше деталей потребуется, чем просто имя.
Я кивнула.
Первым и самым страшным сюрпризом в Москве для меня стало то, сколько же здесь людей. Когда я читала о городах, то почему-то все равно представляла себе что-то вроде кремля во времена средневековья. Нет, я знала, что есть города-миллионники, но все эти цифры были какими-то абстрактными. Я даже представить себе не могла, что можно жить в поселении и не знать каждого обитателя. А потом оказалась тут, спустилась в первый раз в метро в час пик и поняла, что маму я тут не найду никогда. Если только не случится чудо.
Чудо у меня с собой было. Карманное, но настоящее: кристалл, способный найти нужного человека. Я нашла такой в коллекции отца. Но он был одноразовым, а целей было две, да и я толком не знала, как им пользоваться. Вдруг сделаю что не так, и потеряю последнюю надежду найти мать.
Я вернулась домой поздно. Как-то слово за слово мы с Ариной проболтали весь вечер, пошатались по торговому центру, пока шел дождь, погуляли по вечерней мокрой Москве под пристальным надзором ее водителя, больше всего похожего на телохранителя. Расстались мы далеко за полночь.