Скажи мне «нет», любимая
Шрифт:
– Про какую Змею ты говоришь? – Луиза обернулась. Она намеренно опустила оправдание поцелуя.
– Я не знаю, как зовут ту циркачку, что исполняла танец со змеей, когда ко мне в замок приехал цирк. Хотя согласен, это прозвище больше подходит Эвхении.
– Жейна. Мою подругу зовут Жейна, – Лиззи прямо посмотрела на Стефана. В ее глазах плескалась боль.
Граф едва сдержал порыв, чтобы не притянуть ее к себе и не обнять. Помешало ружье, что стояло у окна. Хорр знал, как хорошо его любимая женщина умеет стрелять, поэтому сдержал свой
– Я и силача узнал. Это ваш истопник.
– Это наш священник. Мы, в отличие от Веркона, все еще верим в Старца, Защитника и Отрока.
– Твой священник посоветовал мне быть человеком, но я не могу.
– Что так? – на лице Лиззи появилась ухмылка. – Я вроде дала тебе свободу? Или ты не получил записку?
– Получил, но поздно. Я по–прежнему оборотень.
– Так вот почему ты приехал ко мне, – ее лицо сделалось жестким. – Боишься разорвать свою невесту на части в день свадьбы?
– Если ты о себе, то да, боюсь.
– Боги, как я измучилась, – Лиззи опустилась на кровать – другого стула в комнате не было. Леди Кречет закрыла лицо ладонями. – Я устала от этой бессмысленной и жестокой игры. Твой ход, мой ход...
– Нет никакой игры. Я люблю тебя, Лиззи. Я был слеп. И так виноват перед тобой.
– А я была юна и глупа. Вот и наворотила невесть что. Сделала нас обоих несчастными.
– Когда я увидел тебя спустя двенадцать лет, то сразу понял: вот какая женщина мне нужна. Вот кому я буду верен. Вот от кого я хочу детей. Ты с первого же выстрела сделала меня счастливым. И я постараюсь отплатить тебе той же монетой.
– Тоже выстрелишь? Или отомстишь иначе? Как в детстве? Тогда мы не уступали друг другу. Ни в чем.
– Все будет иначе. Обещаю.
Стефан не хотел возвращаться к воспоминаниям о детстве. Дети умеют быть жестокими. Он тогда совсем не щадил Лиззи.
– Это ты принесла на могилу моих родителей цветы? – он хотел знать, почему служанка Эвы пыталась унести цветы. Если Лиззи сейчас сознается, что в ее руках розы превратились в необычно голубовато–сиреневые, то она его суженая.
– Да. Тогда меня не пустили к тебе. Я принесла их для тебя. В качестве извинения.
– Где ты взяла живые розы? – он понял, что Лиззи не знает о других цветах. – У вас по–прежнему есть зимний сад?
Луиза кивнула.
– Хочешь посмотреть? – она скривила лицо, чувствуя, что получит отказ. – В детстве тебя цветы совсем не интересовали.
– В детстве я не понимал их красоту. И не догадывался как много может значить для мужчины любимая женщина, – Стефан взял Лиззи за руку. Провел по тыльной стороне ладони большим пальцем, почувствовав под ним мозоли. Его Луиза не чуралась тяжелого труда. Его смелая и отважная Лиззи.
Леди Кречет поднялась и направилась к дверям. Пришлось отпустить ее руку.
– Ты куда?
– В зимний сад. В нем с недавних пор происходит нечто необычное.
Она спускалась впереди него, держалась за перила, уж больно крутыми были повороты винтовой лестницы. Иногда
Чтобы пройти в зимний сад, пришлось пересечь почти всю крепость. Их провожали настороженными взглядами.
– У тебя здесь целая армия, – сказал Стефан, замечая на каждом углу вооруженных людей.
– Гарнизон. Кречеты в крепости всегда держали гарнизон. Даже после того, как были покорены Северные земли. Вильхельм понятия не имеет, сколько нас, поэтому не цепляется. Трудно следить за кем–то, кто живет в глуши. Мясом и рыбой мы снабжаем себя сами, муку покупаем в деревнях. С овощами так же. В Веркон не суемся. Обычно там пасутся шпионы короля.
– Почему твой отец не пришел ко мне на помощь, когда Вильхельм осадил замок?
– А как ты думаешь, кто с ним договорился, чтобы тебя, несмышленого мальчишку, оставили правителем Закряжья? Король выменял наше невмешательство на твою жизнь.
«Вот как? Я Кречетам обязан за жизнь? Но почему король согласился? Одинокая крепость не выстояла бы против войска Вильхельма».
– Как умерли твои родители?
Стефану было неловко расспрашивать о родителях Луизы спустя столько лет. Он так и не поблагодарил их за дружбу и теплое отношение к нему. При старых Кречетах можно было не волноваться за Северные земли. Выход оттуда был надежно закрыт.
«А ведь он остается закрытым даже после их смерти. Луиза честно исполняет взятые на семью обязательства».
Занятый запутанными делами Закряжья, Стефан совсем упустил, что хрупкая девочка Лиззи тоже стала сиротой. Слышал, что Кречеты умерли следом друг за другом и вроде как от старости. Он даже послал соболезнование, но на похороны не приехал. Своих проблем хватало.
– Я уверена, на родителей наслали порчу. Они просто угасли, как будто их лишили жизненных сил. И тогда я поняла, что кто–то тихо, но верно истребляет всех, кто мог бы противостоять королю. Сначала погибли твои родители, потом, спустя несколько лет, ушли мои.
– Мамушка тоже заболела, – Стефан вздохнул. Хорошо, что он увез ее с собой. – Лекарь разводит руками. Говорит, порча.
– Вот видишь!
– Но почему порча не затронула нас? – Стефан с тревогой посмотрел на Луизу. – Ведь это не проклятие, ее можно насылать издалека. Пусть действует не сразу, но уводит в могилу надежно.
– Наши родители были сильны и опасны. Сообща они дали бы бой и выиграли бы, я уверена. Поэтому король долгие годы сюда не совался. Он убрал их подло – по одному, тем самым обескровив наши семьи. А мы с тобой не кажемся королю опасными. Я живу на отшибе и никуда не лезу, ты беспрекословно подчиняешься ему. Сказано построить храм, и ты строишь, заставляя свой народ забыть истинных богов. Еще королю известно, какую мы испытываем друг к другу ненависть. А пока мы собачимся друг с другом, он может жить спокойно.