Сказка со счастливым началом

Маркус Галина

– Меня зовут Соня, – поправила та. – Да, мама.

– Сколько же ей лет?

– Она умерла в прошлом году… ей было шестьдесят пять. – Так она же моя ровесница!..

Женщина сделала многозначительную паузу, ожидая, наверное, восхищённого возгласа: как молодо она выглядит, и что ей никогда столько не дашь. Но Соня слишком разволновалась – ей было не до комплиментов.

– А вы что-нибудь про неё помните?

– Ну, конечно! Та Мара, которую я знала, после школы поступила в театральное училище, – сообщила гостья. – Я-то сразу уехала с мужем в Расков. Мы виделись на какой-то

встрече выпускников – раз или два. Она была не замужем.

– Да… она училась в театральном, – ещё больше заволновалась Соня. – Так вы проходите… проходите в комнату… Давайте, я вам чаю налью. Или кофе? Может, поужинаете?

– Ой, нет, нет, спасибо, мы спешим. Котенька, тебе нравится мех?

Котенька продолжала придирчиво разглядывать себя в зеркало со всех сторон.

– А вы с ней дружили? – не могла успокоиться Соня. – Вас как зовут? Она мне рассказывала про своих подруг, и…

– Ой, вряд ли она вам про меня рассказывала, мы с ней очень мало общались. Но я её хорошо помню. А зовут меня Алла – ни о чём вам, конечно, не говорит.

– Надельман? – как по наитию выпалила Соня.

– Да… – удивилась гостья. – Откуда же вы знаете? Неужели она про меня вспоминала?

Женщина с любопытством разглядывала Соню и Аньку, а они впали в ступор. Рот у Аньки раскрылся, и без того круглые глаза сделались огромными. А Соня просто не могла вымолвить ни слова.

– Вы случайно… – вдруг начала Анька, – не оставляли в детдоме девочку? Дочку?

Брови у женщины поползли вверх.

– Что за чушь? – изумилась она. – Моя Котя в жизни не была в детдоме!

– Простите, пожалуйста, – Соня потихоньку отходила от шока, но всё ещё ничего не понимала. – Моя мама… она рассказывала случай – из детства. Про вас… Она очень часто говорила про вас. Помните, как вы спасли её… из колодца.

– Из какого колодца?

– Ну, вы играли, она оступилась, и вы её вытащили, – нетерпеливо оттарабанила Соня привычный текст. – Помните?

– Ой! – засмеялась вдруг Аллочка. – Что-то такое было. Ну и память же у вашей мамочки! А от чего она умерла? Как жалко… Вот сейчас бы увиделись – поговорили бы, повспоминали…

– У неё сердце… Ну, вы расскажите, расскажите, пожалуйста… – взмолилась Соня. – Про тот случай-то!

– Да тот случай, вообще-то, мне чести не делает. Такой анекдотец, – ностальгически улыбалась женщина. – Помнится, Марка упала, а я решила, что она насмерть разбилась. Испугалась и убежала. А мальчишки потом её вытащили. Она даже ногу не сломала, только покорябалась вся. А она что, утверждала, что это я её достала? Вот чудо-то! Ну, может, запамятовала, давно дело было. Нет, ну как интересно – доченьки Марочки Гольцман! Когда же она… А у нас в классе ещё спорили – говорили, Марка никогда замуж не выйдет. Ну, шутили мы так, конечно. Она у нас была… своеобразная. Но ко мне она очень трогательно относилась, всегда хотела со мной дружить. А я – такая дурочка легкомысленная. У меня все подружки были весёлые, модные.

– Что значит – своеобразная? – насупилась Анька.

– Нет, нет, наверняка, Марочка потом расцвела, – быстро поправилась женщина, – жаль, мы мало встречались. Может, фотки её покажете?

Интересно-то как… Какая она потом стала…

Я, знаете, когда последний раз её видела? Сейчас даже точно скажу… Году в восьмидесятом… Точно, Олимпиада ещё была!

– Как – в восьмидесятом? – Соня застыла на месте.

Всё это казалось ей каким-то бредом. Ну, хорошо, Мара могла не помнить, перепутать, в конце концов, про свою давнюю школьную подругу, считать её умершей. Но если она видела её в том же году, когда забрала Соню из интерната?! Это был сентябрь или конец августа. Так с чего же Мара взяла, что Аллочка умерла?

– Ну да. Мы в шестидесятом школу закончили, как раз двадцать лет, юбилей, значит. Летом встречались, да-да, хорошо помню, я ещё в сарафанчике лёгком пришла, цвета незрелой сливы. Светочка, так вы покажете фото? Так интересно…

Летом? В интернате Соня жила с зимы, и Мара об этом точно знала – от воспитательницы.

– Ой, мама, какие тебе ещё фотки?! – возмутилась Котя.

– Мне ещё всю ночь статью редактировать. Если нам скинут сто баксов, тогда возьмём шубку. И то будет дороговато.

«Она была… своеобразная…» – вертелось в голове у Сони. Ох, дорогие гостьи, не знаете вы, насколько своеобразная!

– Котенька, но ведь такой случай, – виновато проговорила Аллочка.

– Фотографии долго искать, – сухо и твёрдо сказала Соня.

– А шубу забирайте так. Всё равно моль раньше съест.

Анька выпучила на неё глаза, но промолчала.

– Нет, ну как же это – забирайте? – удивилась женщина.

– Вещь стоит денег. И не надо торговаться, солнце моё, – она обратилась к дочери. – Ты же видишь – шуба хорошая.

– Берите так! – сердито сказала Соня. – Для маминой детской подруги не жалко! Подождите, я заверну.

Она схватила пакет и принялась упаковать шубу, потом всучила её Коте. Та пожала плечами, но взяла.

– Носите на здоровье, – проговорила Соня, недвусмысленно подталкивая гостей к выходу.

– Ой, ну, спасибо, конечно! – Аллочке было неудобно. – В другой раз обязательно зайду, посижу, посмотрю фотографии… А сейчас – мы и правда спешим, не обижайтесь, девочки.

– Конечно, конечно, обязательно, – приговаривала Соня.

Наконец, дверь за посетительницами закрылась. Соня прислонилась к стене и разразилась громовым хохотом.

– Аллочка! Жизнь… спасла… Ой, не могу, мама, ну ты дала!!! Сумасшедшая ты, что ли? Или святая?

– Сонь… я ничегошеньки не поняла… – пролепетала Анька. – Это что же – твоя мать настоящая, что ли? Не похожа как будто…

– Ну и дура же ты, Анька! – ещё больше зашлась Соня. – Моя! Мать! Умерла! А эта – жива!

– И что?

– Да ничего! Не было никакой истории! Никакого подвига и чудесного спасения! Никогда Мара не думала, ни секунды, что я дочь этой Аллочки! Увидела меня – и на ходу сочинила. Вспомнила летнюю встречу выпускников! И самую яркую одноклассницу. Как в голову пришло – так и сказала. Она же у нас актриса… Сама себе автор, сама себе зритель… Взяла – и умертвила свою любимую Надельман! Ха-ха! Чтила её память… О-о-о-ой, ну я не могу-у…