Сказки для Катастрофы

Поджарский Михаил Абрамович

– Также глупо, а порой и нелепо, заканчивались и другие мои начинания. Со временем всё это мне надоело, и я сказал, что хочу прекратить эксперименты с желаниями и вернуться домой. И тут Существо меня огорошило. Оно сказало, что попасть в это место легко, но покинуть его можно единственным способом – загадать всего лишь одно желание, но то, которое самое главное.

– Я растерялся. Я искренне считал таковыми все свои желания, о которых ему говорил. Что же ему ещё было надо? Моя растерянность сменилась испугом, испуг паникой. Я отчётливо осознал, что, прожив на свете достаточно долго, не могу

сказать, что же для меня самое главное, без чего жизнь моя теряет смысл.

– После долгих раздумий я попросил у Существа любовь самой прекрасной в мире женщины. Такую любовь, которая длилась бы до смерти.

– Произнеся эти слова, в тот же момент я услышал шум. Я стоял на краю тротуара. Передо мной был пешеходный переход через дорогу с весьма интенсивным движением. На светофоре горел красный.

– На противоположной стороне улицы стояла она.

– Не стану её описывать. Скажу только: более свершенной женщины я не встречал и уже не встречу. Не владея поэтическим слогом, не могу объяснить, какие чувства вскипели в моей душе в тот момент. Когда наши взгляды встретились, я понял: ею овладела ответная страсть.

– Те секунды, когда горел красный свет, и нас разделял поток машин, мне казались вечностью. Наконец зажёгся зелёный. Не помня себя, мы рванулись друг другу навстречу, сгорая от нетерпения. И вот, когда моя возлюбленная уже почти коснулась меня, и я мог различить мельчайшие детали её милого лица, страшной силы удар вырвал её из моих объятий. Чёрный джип, не сбавив скорости, скрылся за поворотом дороги.

– Неподалёку того места оказалась больница. Я донёс возлюбленную на своих руках прямо до операционной. Никому не доверяя, я сам её оперировал. Простоял у стола девять долгих часов, собирая её буквально по кусочкам. Затем остался дежурить у её кровати в послеоперационной палате.

– Она умерла в три часа ночи. Я тогда задремал, меня вывел из забытья тревожный сигнал монитора. Надо ли говорить, что я пытался сделать невозможное! Меня силой оттащили от бездыханного тела, которому, увы, помочь было нельзя.

– Когда её накрыли простынёй, я спустился в подвал. Я был настроен решительно. На горе, я неудачно выбрал место для осуществления своего замысла – рядом с секционным залом. Несмотря на ночное время, патологоанатом был на работе. Он-то и перерезал мою верёвку.

– Это был Дедушка. Он привёл меня в чувство. Когда я более или менее успокоился, Дедушка сказал мне страшную вещь. Он сказал, что покинуть это место, где пересекаются миры, способны лишь единицы из миллиона. Потому что только единицы способны осознать свои истинные желания.

– Я впал в прострацию. Ни на что не отзывался, не ел, не пил, почти не дышал. Дедушка сам за мной ухаживал.

– Я осознал проверенную тысячелетиями истину: чего не можешь преодолеть, к тому надо приспособиться.

– Что плохого в том, что ты живёшь в своём мире? Ты можешь его сделать таким, каким хочешь.

– Мы с Дедушкой люди разные, но у нас есть общее – мы очень любим свою работу. Мы решили создать больницу, где не будет уныния и скуки, где мы будем избавлять людей от страданий весело, радуясь жизни. Так и появилось всё, что вы здесь видите.

– У вас, вероятно, возник вопрос: почему цирк? Почему мы

создали этот невозможный в обычном мире гибрид больницы и цирка? Дело во мне. Я очень люблю всё, связанное с цирком, ещё с тех пор, как в возрасте шести лет, в первый день Нового года родители впервые повели меня на представление. Громкая музыка, парад алле, открытый пёстрым строем мажореток, яркие костюмы, лошади с плюмажами и, главное, клоуны, Рыжий и Белый, – всё это в тот день навсегда запечатлелось в моём сознании.

– Не могу сказать, сколько здесь нахожусь – ход времени потерял для меня смысл. Я с головой ушёл в работу, наслаждаясь ею. Не знаю почему, но нищий, Существо Без Имени, больше не показывался. Однако я постоянно чувствовал его присутствие, ощущал его где-то рядом. Всё это место, казалось, пропитано его духом. Будто само Существо и было этим местом.

– Однажды меня озарило. Я понял, что являюсь единственным, кто способен помешать Существу, предстань оно передо мной, заманивать новые жертвы в западню, из которой нет выхода.

– У него есть одно слабое место. Само по себе Существо не имеет какой-то определенной формы. Попав в чьё-то поле зрения, оно принимает облик, угодный взгляду наблюдателя. В этом оно невольно, потому что полностью зависит от восприятия последнего.

– Мой замысел был прост: придать Существу облик, в котором у него не будет никакой возможности действовать, и задерживать в таком виде как можно дольше, заключив в него, словно в тюрьму.

– У меня появилась цель. Я стал ждать, будучи уверенным, что рано или поздно Существо Без Имени появится передо мной.

– И вот вчера в приёмном покое я увидел того самого нищего. Огонь закипел в моей крови. Впервые в жизни я нарушил клятву Гиппократа. Поставив ложный диагноз «отморожение четвёртой степени», я приказал положить пациента на операционный стол. Когда, войдя в операционную, я увидел вас, последние сомнения оставили меня. Я утвердился в мысли: в облике нищего было таки Существо Без Имени, а вы – его очередная жертва.

– Я, не колеблясь, ампутировал пациенту ногу, которую при правильном лечении можно было бы спасти. Сделал я это с единственной целью – навсегда утвердить в глазах окружающих Существо Без Имени в облике беспомощного безногого инвалида. Дедушка, прибывший в операционную, чтобы сделать заключение патологоанатома, усилил этот образ, придав ему своим диагнозом смертельную обречённость. В результате Существо стало умирающим больным. Освободиться из этого заключения оно могло бы только, если, будучи в этом облике, умерло бы. Тогда бы его мёртвое тело покинуло нашу больницу, а значит и пределы нашего восприятия.

– Я бы не дал ему умереть. В таком состоянии я мог бы продержать его весьма долго.

– Вы разрушили мой замысел. Теперь как только этот труп покинет больницу, Существо примет новый облик и продолжит глумиться над порядочными людьми.

– – –

Первой заговорила Катастрофа.

– Белый, кто дал вам право судить? Если вы не в состоянии осознать свои желания, почему вы решили, что другие на это не способны?

– Например, кто?

– Например, я. Допустим, ваш замысел удался. Как бы в таком случае я отсюда выбралась?