Сказки для Катастрофы

Поджарский Михаил Абрамович

– Интересная мизансцена! – воскликнул Дед Мороз, войдя в палату. – Двое и дама.

– Разучиваем новую репризу, – пояснил Рыжий. – «Клоун и мажоретка выясняют отношения». Только оценить некому. Был всего один зритель, да и тот помер.

– Как же ему это удалось? – Дедушка иронически улыбнулся.

– Наша сестричка милосердная его из розетки выдернула, – пояснил Рыжий. – Пожалела несчастного, решила прекратить его страдания.

Дед Мороз подошёл к кровати, сдёрнул с лица пациента простыню, посмотрел на него, хмыкнул, вернул простыню на место. Затем сел на кровать рядом

с Катастрофой, небрежно облокотившись о лежащего пациента.

– Таки жалко стало мужчину? – спросил он ехидно. – А ты знаешь, что закона об эвтаназии у нас нет? Выходит, ты совершила убийство.

– Вы ничего не напутали? – в ответ поинтересовалась Катастрофа. – Это они клоуны, а вы – Дед Мороз. Так что кончайте ваньку валять. Вы прекрасно знаете, что никого я не убивала. Кому это знать как не вам.

В ответ Дед Мороз расхохотался. Вытирая набежавшие слёзы, он сказал:

– Ай, молодец, девочка! Умница. Догадалась. А, правда, хорошо было сделано?

– Хорошо-то хорошо, Дедушка. Да только шутки ваши…

– Я же тебе говорил: какая профессия, такие и шутки.

– Какие шутки? О чём это вы? – вступил в разговор Белый Клоун. Он сидел на стуле, задрав голову и прижав к лицу носовой платок.

– Хотите знать, о чём мы говорим? – взвилась Катастрофа. – Тогда сначала расскажите, что должна знать я! О чём вы мне не говорили?

– Да, Белый, расскажи ей, – сказал Дед Мороз примирительным тоном. Положив руку на плечо Катастрофы, он усадил её на кровать. – Нехорошо получается – она ведь одна из нас, такая же как и ты. Расскажи.

Белый опустил голову, пошмыгал носом, осторожно высморкался, убедился, что кровь из носу не идёт. Рыжий уселся на подоконник и принялся беззаботно болтать ногами.

– Рассказать? Чёрт с вами, слушайте, – сказал Белый. Он спрятал платок, поднял с пола очки, близоруко щурясь, осмотрел их, положил в нагрудный карман халата и, глядя в окно, стал рассказывать.

– – –

– Я был врачом-хирургом, работал в больнице скорой помощи. Мои однообразные будни были заполнены операциями, дежурствами, выездами на вызовы. То ли в силу постоянной занятости, то ли из-за моей нелюдимости женщин в моей жизни было мало. Однажды, правда, я был женат, но брак тот продолжался недолго.

– В один ненастный январский день, чтобы согреться, я решил зайти в кафе. У входа ко мне подошёл нищий и попросил денег. Когда меня просят, я, обычно, подаю. Я дал ему какие-то мелкие деньги, бывшие в кармане пальто. Когда же, согревшись, я вышел на улицу, тот нищий вновь подошёл ко мне. Я уж было подумал, что ему надо от меня что-то ещё. Но нет, он сказал, что хочет меня отблагодарить.

– Я люблю наблюдать за нищими. Среди них попадаются занятные экземпляры. Этот был феерически колоритен. На нём был надет целый ворох невообразимой рванины. Об исходившем от него аромате я и не говорю. В густой, растительности, которой сплошь было покрыто его лицо, застрял какой-то мусор. По щекам и лбу ползали блохи. Только лишь взгляд его глаз был ясным и каким-то снисходительно-насмешливым.

– Он сказал, что может выполнять мои желания. Решив, что имею дело с сумасшедшим, опасаясь приступа,

я решил ему подыграть и спросил, о каких желаниях идёт речь. Он сказал, что выполняет не все, а только сокровенные желания, даёт человеку только то, чего тот хочет на самом деле.

– В тот момент больше всего мне хотелось одного – оказаться как можно дальше от этой унылой улицы, от мокрого снега, летящего за ворот, от грязного месива под ногами. Подумав так, в тот же миг я ощутил, что злая январская вьюга исчезла, и лицо моё обдувает тёплый ветерок. Я огляделся: вокруг покачивали листьями пальмы, под моими ногами лежал белоснежный песок, вдаль уходили голубые воды океана.

– Не знаю почему, но я не удивился. Я сбросил с себя всё, что на мне было, и кинулся с головой в набежавшую волну. Плескался я долго. Мой новый знакомый всё это время, сидя на песке и почёсываясь, наблюдал за мной. Несмотря на зной, он не снял с себя ничего из своих лохмотьев.

– Устав плавать, я выбрался на берег и растянулся на песке, подставив тело жарким лучам тропического солнца. Я поинтересовался у моего благодетеля его именем и попросил объяснить, где мы с ним находимся. Он ответил, что имени у него нет, ибо оно ему не нужно, а место это находится вне сферы моего обитания. Это место, где пересекаются миры. Миры разных людей, созданные их желаниями.

– И ещё он мне сказал, что совсем не такой, каким я его вижу. И что тот облик, в котором он передо мной предстал не более чем иллюзия, возникшая, чтобы привлечь моё внимание. И главное – он готов выполнять мои желания.

– Купание в океане меня совершенно разморило, потому услышанное меня нисколько не насторожило. Не подозревая худого, я стал фантазировать на тему «чего бы пожелать». Существо Без Имени (теперь я его называл только так) ещё раз мне объяснило, что речь может идти о том, что мне действительно надо, без чего я не смогу обойтись, без чего само моё существование теряет смысл.

– Ненадолго задумавшись, я назвал своё желание. Существо его выполнило. Не стану говорить, какое это было желание, ибо мне за него стыдно. Теперь-то я понимаю, что оно было глупым. И хуже всего то, что раз оно было выполнено, то было сокровенным. Получается, я действительно хотел той глупости.

– За тем желанием последовали другие. Сначала всё было интересно, иногда даже забавно. Исполняя мои прихоти, Существо переносило меня в разные миры, бывшие в том месте, знакомило с населявшими их персонажами. Оно исполняло мои желания добросовестно, вот только результат не оправдывал моих ожиданий.

– Я всегда любил художественную фотографию, ходил на выставки, выискивал в интернете работы известных фотохудожников. Теперь же я решил попробовать себя в этом виде творчества. Существо дало мне студию, оснащённую по последнему слову техники. Там же были и две очаровательные модели. Фотографируя их, я получил огромное удовольствие. Вот только сделанные мною снимки, к искусству отношения не имели.

– Существо в который раз объяснило, что может мне дать только то, чего я хочу на самом деле, а не то, о чём говорю вслух. Решив стать фотографом, я стремился лишь к обществу красивых девушек, об искусстве речь и не шла.