Сказки для Катастрофы
Шрифт:
– Пять минут назад я шла домой. Я туда когда-нибудь попаду?
– Ты действительно этого хочешь?
Катастрофа уже собралась дать, как ей казалось, очевидный ответ, как вдруг почувствовала, что в её ладони зажата какая-то бумажка. Посмотрела – то был список покупок.
Катастрофа представила, что через секунду снова окажется у супермаркета, где она должна накупить огромные сумки продуктов, потом ехать с ними через весь город, потом наготовить много еды, потому что должны прийти гости, а пива надо накупить побольше,
Катастрофа аккуратно сложила бумажку вчетверо, засунула его в пустую бутылку и плотно навинтила крышку. Широко размахнувшись, она забросила бутылку на середину реки.
Затем она вдохнула полной грудью сладкий майский воздух и, потянувшись, сказала:
– А останусь-ка я здесь навсегда!
– К сожалению, ничего не выйдет, – сказал Лопихундрик. – Это всего лишь кусочек твоего детства. Вернуть детство нельзя. Невозможно. Надо двигаться вперёд.
– Жаль… Ну хорошо. Двигаться, так двигаться. Идём!
– Куда?
– Куда-нибудь.
Катастрофа ещё раз огляделась по сторонам.
– Это место какое-то странное.
– Такое же, как и ты.
– Не-е-е-е! Себя-то я знаю. А тут кое-что непонятно. Вот скажем, почему тут небо не синее, а розовое?
– Говоришь, ты себя знаешь? Ты когда зеваешь – вдыхаешь или выдыхаешь?
– Ха! Так это же… Ух ты! Действительно… Ну хорошо, подловил. Объясни тогда, почему тут посреди реки указатель стоит? И на нём написано «Туда»?
– Как ещё река узнает, куда ей течь?
– Как река может знать? Она же не живая?
– Люди живые, а много ли они знают?
– А для меня тут указатель тоже есть?
– Ты же не река!
– Хоть дорога какая-то тут есть?
– Сколько угодно! Смотри!
Катастрофа обернулась. Сразу за садом было огромное поле. По нему веером расходилось множество дорог. Все они были разными: широкими и узкими, прямыми и извилистыми. Там были дороги асфальтированные, мощёные камнем и обычные грунтовые просёлки. Одни были совсем новыми, другие – уже порядком истоптанные. Были там и узенькие тропинки, поросшие травой, проложенные в зарослях папоротника. В начале каждой дороги стоял шлагбаум. Все шлагбаумы были открыты.
– Почему здесь столько шлагбаумов понатыкано? – спросила Катастрофа.
– Чтобы все видели, что дороги открыты.
– Но, шлагбаум ставят, чтобы он закрывал дорогу.
– Ошибаешься! Шлагбаум должен показывать, что путь открыт.
– По какой дороге пойдём? Их тут столько!
– Обычно выбирают из двух возможностей.
– Да тут их сотня!
– Если возможностей много, это множество делят надвое, выбирают какую-то одну его часть, потом её делят надвое, выбирают одну, и так пока не останется одна единственная
«Странно здесь всё», – подумала Катастрофа и, крепко зажмурившись, шагнула вперёд.
– – –
Дорога, замысловато петляя, вилась среди низких холмов, поросших густым кустарником. Катастрофу подгоняло любопытство – ей хотелось знать, что там, за следующим поворотом. Рядом семенил Лопихундрик, смешно переваливаясь на коротких ножках. Как ни быстро шла Катастрофа, он не отставал ни на шаг.
– Странная дорога – всё петляет да петляет и никуда не выводит, – сказала Катастрофа.
– Наверное, не знает, куда вести, – заметил Лопихундрик.
– Ей нужен указатель, – усмехнулась Катастрофа.
– Ты и есть указатель – это ведь твоя дорога.
– Это какая-то неправильная дорога.
– Какую выбрала…
– Давай вернёмся в тот садик, я выберу другую.
– По этим дорогам нельзя никуда вернуться. Даже если двигаешься назад, всё равно идёшь вперёд.
– Даже если идёшь по кругу?
– Не по кругу – по спирали.
– Тогда мы идём по спирали – этот камень мне знаком, – Катастрофа села на придорожный камень. – Давай передохнём. Я устала.
– Если это твой знакомый, что ж ты с ним не поздоровалась?
– Ты в своём уме? Это ж камень!
– Камни тоже обижаются…
– Хорошо, если тебе будет приятно… – Катастрофа нагнулась и крикнула под себя. – Здравствуй, камень! Ну что, доволен?
Последнее она сказала Лопихундрику. Тот только улыбнулся.
Раздался тихий звук, похожий на скрип гравия под ногами. Катастрофа прислушалась. Снизу отчётливо донеслось:
– Ззздррравссствуйте!
Катастрофа с визгом вскочила с камня и перебежала на другую сторону дороги.
– Что за приколы, Лохматый? – воскликнула она.
– Это не я, – улыбнулся Лопихундрик и показал на Камень. – Это он.
– Но как?.. – Катастрофа глядела на Камень округлившимися глазами.
Это был самый обычный кусок гранита, наполовину вросший в землю, покрытый серо-зелёным мхом.
– Камни очень застенчивы и редко с кем разговаривают, – сказал Лопихундрик.
– За что именно мне такая честь?
– Представь: десятки тысяч лет на тебя не обращают внимания, и вдруг кто-то называет тебя своим знакомым.
– Не бойтессссссь, – сказал Камень. – Пожжжжалуйсссссста, ссссядьте нннна мммменнння сссснннновввва. Ввввы такая приятнннная.
– Я не сажусь на первых встречных! Я порядочная девушка!
– Ты сказала, что он твой знакомый.
– Да какой он знакомый! Я его и видела-то мельком и уже давно – час назад.
– Твой час для него – мгновение. Для камней время движется не так, как для нас с тобой.
– Меня учили, что время для всех одинаково.
– Это если измерять его в секундах. А ты попробуй измерять время в событиях.