Сказковорот
Шрифт:
У Славы в голове зачались вычисления: что он знал про своего отца? Был инженером, потом, когда НИИ накрылось, охранял стоянку. Там и помер, распив с приятелем какую-то отраву. Кажется, батя не путешествовал как его путевый сынишка. Наверное, речь все же идет о каком-то однофамильце. Забавно, что Слава -- тоже блондин. Да мало ли в жизни засадных совпадений... хотя Функелей как раз в этой стране не так и много. Да, собственно тот неведомый Функель рукописи больше и не упоминался. Автор обливает грязью еще несколько человек из окружения олигарха: как будто пишет Богу донос.
Некоторое время Слава попроветривался,
"...Здесь все устроено запросто. Главное только искренне захотеть чего-то -- оно и приходит. Холм играет с нами в эти хотелки-вертелки, и, полагаю, это оттого что ему скучно без человеческих существ. Когда мы впервые здесь очутились, оба испытали какое-то, что ли, облегчение. Он, мне думается -- тоже. Сие выражается даже в трепетании трав. Если ты, будущий открыватель моих писаний, еще не испытал такого, все у тебя еще впереди, верь. Хотя, согласись, что уже что-то было. И ты не бойся, положись на волю разума другого рода, который не хуже и не лучше человеческого -- просто, другой.
Но вот... как быть с тем, что пропала она? Мы уже и свыклись с особенностями здешнего обитания, стали даже думать, что мы под опекой Холма. А, пожалуй, дисгармония между мной и ею действительно подспудно намечалась. Пока еще она проявлялась в малозаметных деталях -- движениях рук, губ -- но именно что проявлялась. Это уже и в воздухе витало, моральную усталость, которая накапливалась по законам сопромата, своими земными нервами почуял и Холм. Все от грехов наших, а святым я не был еще ни разу.
И каждому дается по истовости. Мы же не знали про Холм, так сложились очевидные обстоятельства. Внезапно пришлось сойти на полустанке и прибираться сквозь тайгу в отчаянии... Как говорят в народе, кривая вывела. Или Он притянул? Его детское коварство ты уже познал -- я уверен. Можно предположить, что он жесток как гитлерюнгендовец, взрастивший и приручивший существо, а потом, чтобы доказать свою брутальную сущность, изощренно погубил..."
...Инструкции, где инструкции, корил автора рукописи Функель. Где кнопки, рычаги, магические заклинания, жесты, управляющие дырой и всей остальной лукоморской чертовщиной? А вот ты, Славик, и поймал себя на моменте истины! Слава созерцал картину Страшного Суда. Вот, был монастырь, святое место, вкруг которого бесы толпились. Нечисть поработила гору, монахов (или монашек) извела -- и устроила здесь царство абсурда. Гора-то и впрямь лысая! Напиши, напиши по делу, фотограф, умолял Слава автора, давай, дружок, не подведи...
"...место -- сказочное. Мы привыкли, если попадаешь в некое подобие мечты, говорить: как в сказке! Забывая при этом, что там змеи, колдуньи, закомплексованные бездари, да и вообще всякая витиеватая виевщина. Но сказки -- хотим,
О, Господи... я представил себе: а вдруг она стала русалкой и сейчас на ветвях вон в том лесу сидит! Завтра надо почаще глядеть наверх. К тебе еще не приходили видения? Ты не испытывал катарсис?
– (В этом месте Славу чуток затрясло) - О-о-о, тебя еще ждет все это, и я тебе по-хорошему завидую. Надеюсь, она ушла всего лишь потому, что не вынесла эмоционального напряжения счастья. Найду, мы вернемся -- и отдохнем, отдохнем. Даже если она уже -- русалка (тогда я стану каким-нибудь водяным). Итак: еще день ее ищу -- а потом..."
Суп с ученым котом. Вот тебе и дело, леший тебя задери. У чувака так называемое экстатическое состояние, или, как говорят в народе, крышу снесло. Сие от того, рассуждал Слава, что у тебя дружок, просто мало опыта жизни наедине с самим собой, ты все привык среди людей рисоваться. Известно ведь, что самое страшное наказание для осужденных -- камера-одиночка. Короче, симпатии к автору Слава уж точно не испытывал. Он себе вообразил измученную фитнесом и солярием дуру, которой холеный самец-производитель втирает про миры и поёбзию. И как эту пару лабутенов могло в такую жопобразию занесло?!
ПАСТЫРЬ
Дождь поутих уже к разгару следующего дня. Лес кругом запарил, что предвещало значительное улучшение погоды. За время своего гостевания на нехорошей (чего уж юлить: действительно дурной!) территории Слава попривык к лазейке и даже подспудно вынашивал план, например, затолкать в нее, гадину, деревяшек от иконостаса, чтоб она, сволочь поперхнулась.
Каким-то мемом в Функелевой головушке крутилась старинная мелодия, которую путешественник сдабривал словами: "На-а-а горе-е-е.... да-а-а в дыре-е-е, да то-о-о й на горе-е-е..." По крайней мере, Слава уже перенес свое приключение в область самоиронии -- человеческая природа имеет прекрасную защиту, кстати, духовного толка. Вспоминался анекдот про жопу и глистов: "Это наша Родина, сынок..."
Чтение чередовалось с прогулками по останкам сооружений, по результатам которых странник делал поправки в начертанный на стене храма план подземелья. Вход так и не был найден, зато Слава обнаружил два вентиляционных отверстия, откуда тянуло запахом горелых свечей. На стене одного из полуразрушенных строений, функциональное назначение не угадывалось, обнаружилась полуистертая надпись, синей краской: "ПРОВЕРЕНО. БОГА НЕТ. УЧЕНЫЕ". Юмористы-охальники, думают, все им дозволено. Возвратившись под сень церкви, Функель на пожарный случай перекрестился.