Скитальцы Гора
Шрифт:
И я действительно, положил руки ему на плечи, удерживая и не давая повернуться. В этот момент Лиадна, как раз потянула за поводок, заставляя девушку встать на ноги. Хотя Лиадна, очевидно, намеревалась увести её за фургон, Феба словно замороженная стояла, и дико, словно не веря в происходящее, смотрела на Марка. Наконец, беспомощная перед поводком, она, спотыкаясь на каждом шагу, ушла вслед за Лиадной за фургон, и исчезла из виду, скрытая холстом. Марк раздражённо скинул мои руки и, обернувшись, посмотрел назад. Девушки там, конечно, уже не было видно.
— Всё, — сказал я, — она ушла.
Я остановил его, прервав его движение
— Неужели Ты не понимаешь? — воскликнул мой друг в отчаянии. — Я должен владеть ей!
— Выкинь её из своей головы, — посоветовал я. — Она не твоя.
— Почему Ты сделал это? — простонал он. — Зачем Ты показал мне её!
— Я подумал, что тебе могло бы приятно посмотреть на неё мимоходом, так, на мгновение, — объяснил я.
— Она должна принадлежать мне! — сквозь зубы процедил Марк.
— Ты не в том состоянии сейчас, чтобы приобрести её, — напомнил я ему, хотя, возможно, это было лишним.
Юноша даже зарычал от гнева и бешенства.
— Некоторые товарищи, — заметил я, — как мне кажется, могли бы вернуться ночью и украсть её, возможно, перерезав по пути горло или два, но это же не подобает выходцу из рода Марселлиани, благородному воину и офицеру.
— Нет! — в отчаянии воскликнул Марк.
— Хорошо, — сказал я. — Это только один из способов, которым делаются подобные дела.
Марк поражённо уставился на меня. На мгновение мне показалось, что он сейчас набросится на меня.
— Пойдём, — позвал его я.
— Он — косианец, — проговорил Марк, глядя назад, и в его зло прищуренных глазах блеснула сталь, приготовленная для ни в чём неповинного бедняги Эфиальта, который как раз в это время поправлял тент на своём фургоне.
— Но он — ещё и мой друг, — напомнил я, — надеюсь, это перевешивает твои соображения.
— Да, — прорычал Марк.
Внезапно я почувствовал определенное сочувствие по отношению к Эфиальту. Мне очень не хотелось бы, чтобы он оказался во власти, скажем так, временно впавшего в неистовство Марка. Я ещё не забыл, как в «Кривом тарне» над ним поиздевался невежа Бортон, курьер Артемидория. Подобные казусы, случающиеся время от времени, можно считать своего рода профессиональным риском, товарищей вроде Эфиальта. Одним из успокаивающих его обстоятельств было то, что, как он сам говаривал, его редко оскорбляли те, кто ещё меньше его ростом.
— И, независимо от того, — продолжил я, — чем будет казаться, весьма экстравагантное убийство Эфиальта, ни в чём не повинного и безобидного маркитанта, а также и свидетельницы, его рабыни Лиадны, в целом это преступление будет выглядеть простым актом воровства, в это уже может поднять тонкие вопросы чести.
Марк ожёг меня полным негодования взглядом.
— Конечно, вопрос был бы, по крайней мере, спорным, — поспешил заверить его я.
— Неужели я никогда больше на смогу посмотреть на неё, — простонал он.
— Ерунда, — успокоил его я. — Конечно же, Ты будешь рад снова посмотреть на неё.
— Моя жизнь кончена, — вздохнул мой друг.
— Но ещё недавно она даже не входила в круг твоих интересов, — напомнил я.
— Но я же не знал, что такая женщина может существовать в действительности, — сказал он.
— Ну да, она и в самом деле очень хороша, — признал я.
— Она необыкновенно, изысканно прекрасна! — исправил он меня.
— Она довольно смазлива, — пожал я плечами.
— Нет, она прекрасна! — заявил Марк.
— И
— Да! — пылко выкрикнул он.
— Интересно, как бы она выглядела будучи заклейменной и в твоём ошейнике? — как бы в сторону бросил я.
— Ну хватит уже меня мучить! — возмутился юноша.
— Полагаю, что рано или поздно, она станет чьим-то прекрасным имуществом, — заметил я.
— Пожалуйста, Тэрл, — простонал мой друг.
— Ну извини, — примирительно похлопав его по плечу, сказал я.
— Понимаешь, дело даже не в том, что она — красавица, — вздохнул парень. — В ней что-то есть ещё. Я не знаю, что это и как это объяснить. Она такая единственная. Она особенная.
— Ладно, мне надо сходить в рабский лагерь, — сказал я, — забрать Ину. Почему бы тебе пока не вернуться к нашей стоянке? Там и встретимся.
— Хорошо, — подавленно отозвался Марк, и отвернулся от меня.
Я долго смотрел ему вслед, пока не убедился окончательно, что он ушёл.
Признаться, событиями этого утра я был весьма доволен, хотя, возможно правильнее было бы сказать событиями полдня, солнце-то уже перевалило за зенит. Как я и ожидал, Марк сильно увлёкся Фебой. Всё же молодая женщина она прекрасным образчиком того типа, который мог просто сразить моего друга наповал. Я помнил, как его внимание привлекла рабыня Якуба, встреченная на причале Порт-Коса.
Правда, заподозрив в ней уроженку Коса он чуть не попытаться убить её. К счастью, как я уже упомянул, она была родом из окрестностей Беловодья на Воске. Но даже при всех моих ожиданиях, я никак не рассчитывал не то, что интерес моего друга окажется столь необоримым и глубоким. Кроме того, я не ожидал и того, что в свою очередь у Фебы, будет не менее сильная реакция на него, какая, очевидно, имела место быть. Стоя на коленях перед нами, она так и не смогла отвести от него взгляд. Её трясло в его присутствии. Похоже, что она, в некотором смысле, узнала его, точно так же, как Марк узнал её. Возможно, в прежние времена Феба, в самых своих сокровенных, волнующих и красивых мечтах, опускалась на колени в своих цепях перед таким как он. Подозреваю, что точно так же, и в его мечтах, была такая как она, закованная в его цепи, что стоя перед ним на коленях, робко смотрела на него снизу вверх, пытаясь прочитать свою судьбу в его глазах. И всё же, мне показалось, что их узнавание друг друга, было таким, что далеко превзошло их мечты. В конце концов, это было узнавание в реальности, а не в мечтах, внезапное ощущение справедливости, уместности и точного совпадения. Это было непередаваемое словами узнавание друг друга, поразившее обоих, точное, реальное, неоспоримое. Произошло строгое, несомненное, совершенное совпадение координат реальности. Произошедшее было столь же реально и прекрасно, как совпадение замка и его ключа.
Затем я развернулся и, насвистывая себе под нос весёлую мелодию, направился лагерь временного содержания рабынь, чтобы забрать Ину.
44. Охотники
— А ну, стоять, — довольно неприветливо потребовал от меня мужчина, внезапно появившийся из-за низких палаток, раскинувшихся вокруг рабского лагеря.
Я остановился, не выпуская из руки поводка шедшего к шее женщины, чьё лицо было скрыто под рабским капюшоном. Одета она была в коричневое платье длиной до щиколоток, а руки оставались скованными наручниками за спиной.