Сколько ты стоишь?
Шрифт:
– Как?
– чужим голосом спросил я Льва, гоняя по горлу колючий, удушливый ком.
– Вот так, - сурово отвечает мужчина.
Все это время он сидел, откинувшись на спинку стула, но после моего вопроса подался вперед, положил локти на стол и соединил пальцы в замок.
– Это было очень громкое дело пять лет назад, - продолжает владелец крупного охранного агентства.
– Бывший муж тогда был сыном депутата и известной в городе бизнесвумен. Жена, то есть собственно, Индира Сариева, вернулась из Испании, где гостила у матери и застала вот этого, - показывает взглядом на досье, - в кровати с бабами. К тому моменту у них уже был запущен бракоразводный процесс. Началась
– Родители постарались?
– Конечно, - усмехается.
– Мать ублюдка целую кампанию по его обелению развернула. Во всем обвинила бывшую невестку, заявив, что она изменяла ее сыну. Я вам на флешку закинул нарезки из новостных сюжетов. Будет интересно, гляньте. Там и наш объект тоже есть.
– Объект?
– переспросил хрипло.
– Индира Сариева. Извините, мы называем их просто “объектами”.
Молчу. Опускаю глаза на текст и буквы расплываются. Переворачиваю страницу и застываю над фотографиями. Чертов ублюдок и сукин сын. Что он с ней сделал?
Продолжение главы завтра. А чье это у нас тут камео? Правильно, мой любимый (а для кого-то из вас не очень любимый) Левушка из "Любви в прямом эфире" вернулся.
Глава 13. Фотографии
– Эти фотографии сделала фельдшер скорой. Позже передала следствию и их приобщили к делу.
– уточняет Лев, видя, мою реакцию на снимки.
На красивом лице Индиры нет живого места. Оно в крови и порезах, как и волосы, плечи, шея, руки. Лютая ненависть к ее бывшему мужу простреливает насквозь. Но больше всего я ненавижу сейчас себя за то, что сплоховал и так безрассудно повелся на слова незнакомца. Ведь я видел, как она с ним ссорится, как меняется ее лицо, как ей неприятно и больно. Почему я ему поверил? Минутное затмение, непростительное помутнение рассудка.
То, что вижу дальше, меня поражает не меньше и горлу тошнота подкатывает. Тем не менее, страшно хочется курить, но я сдерживаюсь и возвращаюсь к снимкам. Они сделаны уже в больнице и на них уже видны синяки, кровоподтеки и ее обнаженная спина, усыпанная свежими порезами из-за того, что она упала на стекло. Смотрю на нее и дочь свою на ее месте представляю. Не дай Бог…
– Жестко он ее, - комментирует Лев.
– У меня три девочки и если бы кто-то из них также пострадал, я бы удавил гниду своими же руками.
– Дело закрыли?
– Тагаев сбежал из страны, родителями из-за шумихи заинтересовались в налоговой. Но год назад дело неожиданно закрыли, потому что такой головняк никому не нужен. Тем более Сариева жива. К счастью. Это сейчас после дела Бишимбаева его бы закатали по полной, подали бы в международный розыск. А пять лет назад домашнее насилие в стране не предполагало уголовной ответственности, только административку. Минимум - выписывали предупреждение, максимум - несколько суток за хулиганство.
– Но он не вернулся?
– Я пробил, - кивнул Лев.
– Нет. Хотя может. Родители что только не делали, чтобы прикрыть его зад. По репутации девушки таким катком проехались. Хотя, - он остановился и пристально взглянул на меня.
– Кто поверит тому, что они про нее придумали?
Кто поверит? Такой идиот, как я, который поверил словам первого встречного и очень ее обидел.
– Думаете?
– Ну смотрите. Моя жена Софья в то время работала редактором новостей республиканского
– Так быстро?
– хмурюсь я.
– Он открыто гулял. Об этом знала вся тусовка. Она просто не стала терпеть.
– Понятно, - откладываю скрепленные листы уголовного дела, - Можно вопрос? Как вам удалось это достать?
– Старые связи, - уходит от ответа он.
– Мои ребята вели ее неделю в городе. Дальше фотографии.
Достаю из прозрачного файла папки снимки Индиры в Алматы. На одной из них она - невероятно красивая - заходит в галерею. Далее на летней террасе сидит с девушкой и девочкой лет десяти. Девочка подсаживается к Индире и обнимает ее. Камера четко уловила идеальный момент, когда закрыв глаза, она крепко сжимает ребенка и блаженно улыбается. На следующей партии фотографий Индира выходит из калитки не примечательного дома, поворачивается и обнимает какого-то высокого мужчину.
– Кто это?
– спрашиваю, указывая пальцем на него.
– Водитель, - объясняет Лев.
– Тот, кто вызвал скорую. У нее очень теплые отношения с ним и его семьей.
Убедиться в этом помогают другие фотографии, на которых следом за ними выходят маленькая девочка и женщина с малышом на руках. Индира садится на корточки и прощается с малышкой, а та обвивает ее шею руками и целует в щеку.
– Что-то еще?
– Ну так, по мелочи, - почесав лоб, отзывается Лев.
– Она патронирует кризисный центр для женщин в Алматы. Тех, кто сбежал от мужей-алкоголиков и абьюзеров. Ежемесячно перечисляет им определенную сумму, иногда навещает.
– Понятно, - тяжело вздыхаю и задумчиво пролистываю оставшиеся материалы.
Вот, значит, какая ты Индра - свободный художник. Как же я ошибся и облажался, как я виноват перед тобой.
После встречи со Львом, спешу в галерею Индиры. Сегодня суббота и я узнал, что она сейчас там, готовит большую выставку. Заехал перед этим в цветочный и взял для нее огромный букет красных роз, потому что она ассоциируется у меня именно с ними. Галерея расположена на первом этаже Жилого комплекса в центре города. Внутри просторно и светло за счет продуманного естественного освещения и правильно подобранных ламп. С широкого коридора попадаю в зал, где выставлены картины какого-то местного современного художника. Не разбираюсь в живописи, но это что это абстракционизм. Засмотревшись на одну из работ, не замечаю, как возле меня нарисовалась незнакомка:
– Простите, мы еще закрыты, - оборачиваюсь на ее голос и вижу высокую, худую девушку в черном деловом платье. Она обращает внимание на цветы в моих руках.
– Дверь была открыта.
– Да, но галерея открывается через час. Или вы к кому-то определенному?
– Я к Индире.
– К Индире?
– заломив бровь, удивляется она.
– У вас назначено?
– Нет. Я…сам, - опускаю глаза на букет.
– Хорошо, пойдемте за мной.
Она разворачивается и ведет меня из одного зала в другой. Комната такая же светлая, но просторней первой. Напротив белой стены Индира с сотрудницей что-то увлеченно обсуждают и девушка показывает рукой на большую картину. Любуюсь ею издалека, забывая обо всем, и главное - о том, что хотел ей сказать. На ней белые широкие брюки и жилетка, черные волосы распущены, губы цвета спелой вишни.