Сколько ты стоишь?

Султан Лия

– Красиво, - отмечает Роберт, смотря на то, как волнуется море.

Я встаю рядом с ним и все еще борюсь сама с собой, своими предрассудками и гордостью.

– Почему не спрашиваешь, что я сказал твоей маме?
– спрашивает мужчина.

– Потому что боюсь.

– Ты же никогда ничего не боялась.

– А теперь боюсь, - вздыхаю обессиленно.

– Но я все равно тебе расскажу. Твоя мама встретила меня не то чтобы в штыки, но не особо обрадовалась. И я могу ее понять. Но я попросил ее меня выслушать и понять, что я - не есть мой биологический отец.

У меня давно другая фамилия, меня вырастил другой мужчина, которого я до последнего буду считать папой.

– А твоя мама?
– перебила я..

– Я говорил только за себя. Но моя мама несет этот груз почти тридцать лет. И мне ее очень жаль. Как и твою маму. Но они обе должны понять, что мы с тобой не виноваты. Это была не наша вина.

– Да. не наша, - поднимаю на него глаза, полные слез. Тита права, я стала излишне плаксивой.
– Я уже сто раз пожалела, что сказала тебе тогда эти обидные слова. И я никогда больше не повторю их снова.

Роберт берет мои руки в свои и греет горячим дыханием холодные пальцы.

– Я очень по тебе скучал, - признается он тихо, не стараясь перекричать шум пенистых волн.
– И ты меня прости за всю ту последнюю неделю. Я - дурак. Или как сказал мой новый знакомый: “долбоёб”.

– Что?
– прыскаю от неожиданности.
– Роберт, этот новый знакомый научил тебя очень плохому.

– Да? А мне показалось очень подходящее определение. И забегая вперед: я всем устроил такой разнос и никого не пожалел.

– И снова мне страшно, - прохожусь подушечками по его щетине. Как же я об этом мечтала. Как же тосковала по каждой частичке, родинке и волоску.
– Но, Роберт, ты точно не долбоёб. И раз уж мы открыли все карты, но наверное, нам надо уже простить друг друга. И начать все сначала. Опять. Бог троицу любит.

– А ты начнешь со мной сначала?
– ладонь Роберта ложится на мою, а темно-карих глазах вспыхивают искры, как в тот памятный день, когда мы целовались на рассвете, стоя возле больницы. Кажется, с тех пор прошли годы, а на самом деле - всего пара месяцев.

– Да, - смело отвечаю я, потому что только рядом с ним я снова ожила и почувствовала, как сердце магнитом тянется ко второй половине.

– Я люблю тебя, Индира.

– И я тебя люблю, Роберт Зейферт, - повторяю за ним, а по щекам уже текут прозрачные дорожки

– Выйдешь за меня?

– Вот так сразу?
–

– Сразу, - смеется он, смахивая большим пальцем слезу с моего лица.
– Просто я боюсь, если мы задержимся, то у нас опять что-то случится.

– Вообще-то уже случилось, - решаюсь все-таки сказать ему правду сейчас.
– Я беременна.

– Как?
– растерянно спрашивает Роберт спустя пару секунд.

– Ну как? Иногда незащищенный секс приводит к последствиям. А у нас с тобой…

– Да, я помню.

– Ты что не рад?
– нахмурившись и испугавшись, я хочу убрать свою руку, но он не дает и усиливает захват.

– С ума сошла? Я, конечно, в шоке. Но я счастлив! Родишь мне маленькую копию себя.

Роберт рывком прижимает меня к себе, отрывает от земли и кружит.

Поднявшийся ветер играет в моих волосах и я, запрокинув голову, хохочу как маленькая девочка - беззаботная и, наконец, счастливая.

– А если там мальчик?
– спрашиваю его, когда он останавливается и глядит н меня снизу вверх с такой любовью, что за спиной крылья вырастают.

– Я буду любить его также сильно, как тебя, - опустив меня на песок, Роберт так сильно обнимает, что дышать становиться тяжело, но это полбеды…Хотя, какая же беда в самом долгожданном поцелуе на свете, в котором мы забываемся.

Нас затопила теплым светом волна нежности и любви. И пусть все сложно, но он вернулся за мной, а я больше не буду убегать, потому что любить его - это и есть моя судьба, мой рай и мой дар. Сейчас я это отчетливо понимаю.

Визуализация и саундтрек как всегда здесь: https:// /ru/blogs/post/655406

Глава 39. Заткнись и поцелуй меня

Роберт

– Мы точно ему не навредим? Ты уверена?

Шепчу ей, запуская ладони под ее блузку и нащупывая гладкие полушария.

Индира стонет в ответ и выгибается, а мне хочется лететь вперед, как скоростной поезд, но я боюсь сделать ей больно.

– Моя ненасытная, - по комнате проносится мое довольное рычание и ее сладкие вздохи.

– Я голодная.

– Мы же точно не навредим?

– Врач сказала, что можно, только осторожно, - прерывисто дыша, объясняет она.

– Хорошо, что предупредила. А то я хотел повторить ту штуку стоя…

– Заткнись и поцелуй меня, Зейферт, - она тянет меня за воротник пуловера и сама набрасывается, требуя продолжения.

Рассудок затуманен от ее теплых, нетерпеливых и жадных губ, о которых мечтал в разлуке. А сейчас они, наконец, мои. Как и сама она - на удивление голодная, раскрепощенная, манящая.

Ее уверенность в том, что мы действительно не навредим, передается и мне. Отнимаю у нее ведущую роль, сгребаю длинные волосы в кулак и тяну их вниз. Вздернув подбородок и вцепившись в мои плечи, она призывно и сладко постанывает, пока я целую ее шею, а где-то даже прикусываю. Цепляю края блузки, Индира поднимает руки и позволяет снять ее с себя. Мягкая ткань летит примерно туда же, где валяются наши пальто, которые мы наспех сняли, как только зашли в гостиничный номер.

В комнате светло и просторно, что только на руку, потому что я хочу видеть её всю - такую, как в наш последний раз. Она не тушуется и не стесняется, потому что наше желание обоюдно. Ее грудь стала еще прекраснее и внешне и на ощупь. Оттягиваю вниз черную кружевную чашечку, сминаю ее в ладонях, перекатывая потемневшие твердые соски между пальцами.

– Боже мой, Роберт, - громко вздыхает она, загораясь от любимых прикосновений.

Я знаю, как она любит и сегодня, наконец, дам ей то, что она хочет.