Сколько ты стоишь?
Шрифт:
Глава 5. Война
– Что значит не надо было его провоцировать?
– начинаю хрипеть от ярости.
– Я пришла к себе домой, Руслан лежал на моей кровати с двумя шлюхами. В этом я виновата?
– А почему тебя не было дома?
– намеренно тише говорит она, но при этом шипит, как змея.
– Ты же сама его бросила одного. Как будто не знаешь, что бывает, когда мужа надолго оставляешь?
– А вы знаете, да? По себе судите?
– уже не стесняясь, намекаю на то, что пока она ведет бизнес в Алматы, ее муж-политик
Ее губы тут же вытягиваются в тонкую красную нить. Свекровь не на шутку задели и разозлили мои слова.
– Если бы ты была из аула, я бы с тобой говорила по-другому с самого начала. Ты слишком дерзкая для казашки, - цедит Ляйля.
– Мы в свое время себе такого не позволяли. Мы знали, что надо сохранить семью во что бы то ни стало. Терпеть, но идти дальше. А ты даже шести месяцев не продержалась.
– Мне жизнь моя дороже, - приложив свободную руку к груди, проговорила я.
– Ваш сын - монстр, и вы даже не знаете половины того, что он со мной сделал. Вы пришли просить за него, говорите о перемирии, но оскорбляете меня. Я и до этого не собиралась его прощать, а теперь тем более. И лучше уж пусть его найдут и закроют. Пусть сгниет в тюрьме!
Ляйля бледнеет, но не кричит и не скандалит - держит лицо, как обычно. Даже со своим мужем-изменником она никогда не ругается, а сражает холодностью. Свекровь поднимает руку и дотрагивается до бутыля с лекарством, скользит пальцами вниз по прозрачному проводу, через который течет жидкость.
– Что вы делаете?
– леденею от страха. – Уйдите!
– Ты же понимаешь, что я в этом городе многое могу. И нас с мужем есть связи, деньги, все, чтобы объявить войну тебе и твоей матери? Рассказать людям о том, как она построила свой бизнес, о ее связи с криминальным миром, о том, почему твоего отца убили в 90-е. Если мы страдаем, то и вы будете.
Горло сковывает жуткий спазм, меня охватывает паника, потому что сейчас бессильна перед этой женщиной, которая похоже, упивается своим превосходством.
– Уходите!
– не своим голосом кричу я.
– Сестра! Сестра! Кто-нибудь!
Дверь резко распахивается и в палату тут же залетает медсестра, какой-то незнакомый мужчина и моя подруга Зара.
– Что вы здесь делаете? Уходите! Быстро!
– негодует Зара.
– Не смейте к ней больше приходить!
– Я ничего ей не сделала, - жестко отвечает свекровь.
– Она сама начала истерить и кричать, слово не дала мне вставить.
– Это неправда!
– защищаюсь я.
– Уведите ее! Пусть она уйдет!
– Выходите!
– мужчина берет ее за локоть, а она выдергивает ее и бросает с презрением:
– Не надо меня трогать. Вы кто такой?
– Телохранитель, - басит он так, что даже мне стало страшно. Вообще он похож на русского богатыря, сошедшего с картины Васнецова.
– На выход я сказал.
Пока свекровь выводили, медсестра проверила систему, поменяла один бутыль на другой и сочувственно мне улыбнулась.
– У меня тоже енешка (свекровь)
– Сочувствую вам, - вздыхаю и показываю взглядом на Зару.
– А вот ей повезло. Енешка ее обожает.
И это правда, потому что свекровь Зары на нее надышаться не может. Вот что значит - люди одного круга, ведь родители Зары и ее мужа Карима очень давно дружат.
– Вот это правда удача, - замечает медсестричка.
Через минуту она оставляет нас, и я ложусь на кровати ровно и, смотря в потолок, глубоко дышу.
– У тебя теперь есть телохранитель?
– подтрунивает Зара. Понимаю, она хочет меня отвлечь.
– Это, наверное, от дяди Ансара - маминого друга. Только вот свекровь даже его обошла.
– Какая мерзкая женщина, - замечает подруга, сев на стул рядом с кроватью.
– Но в их положении это неудивительно. На них полетели все шишки.
– В каком смысле?
– хмурюсь я и морщусь от дискомфорта в том месте, куда мне ввели иглу.
– Не бери в голову, - отмахнулась Зара.
– Это я так, к слову.
– Зара, - предупреждающе посмотрела на нее и она виновато потупила взор.
– Что ты скрываешь? Говори!
– Ничего.
– Я знаю тебя восемнадцать лет! И могу считать твое вранье!
– Инди, прости меня, - подруга коснулась моей ладони.
– Я не должна была говорить, мы не хотели, чтобы ты нервничала.
– Но…
– Но о тебе пишут все издания страны. И по телевизору показывают.
– Что?
– восклицаю я, моментально краснея.
– Как? Почему?
– Кто-то из твоего дома слил видео журналистам, как тебя увозят на скорой. В тот же день написали, что сын депутата избил жену. Они быстро узнали, кто ты, что ты, - она тяжело вздыхает.
– В галерею твою пришли. Охрана с девочками еле отбилась.
Прикрываю лицо свободной рукой. Этого мне только не хватало. Галерея только начала нормально работать, у нас намечались большие выставки, а теперь я замешана в скандале.
– Что пишут?
– сдерживаюсь, чтобы не расплакаться от обиды.
– Про тебя хорошо. А вот Руслана с его семейкой как только не называют. Общественность требует, чтобы его отец подал в отставку.
– А сам Руслан?
– Поговаривают, что он в Абу-Даби.
– У них там недвижимость. Да у них где ее только нет, - от горечи, разочарования и ненависти, сильно жмурюсь и выдыхаю через нос.
– И ему ничего не будет за то, что он сделал.
– Инди, жаным, - Зара заботливо сжимает мое плечо.
– Бумеранг есть и когда-нибудь он прилетит. Вот увидишь. Аллах накажет его.
– Очень сомневаюсь. Такие как он живут и здравствуют, даже до старости доживают. Господи, Зара! Как я могла так ошибиться?!
– Но ты же не знала. Он красиво ухаживал, казался адекватным, вел бизнес родителей. Мы думали, он любит тебя.
– Любит, - поджав губу, замотала головой я.
– Его любовь прошла после первой брачной ночи. Какая я дура!