Скопа Московская
Шрифт:
Делагарди, который худо-бедно, но выучился понимать по-русски кивнул, подтверждая мои слова. Говорил он ещё слишком плохо и с таким страшным акцентом, что понимал его, наверное, один только я.
— Сговорились уже, — прошипел князь Дмитрий. — Всё как я государю докладывал. Жалование под Смоленском выплатим.
— Покорыстоваться хочешь на крови людской? — спросил я. — Взял у царя деньги на всех, а выплатишь тем, кто выживет.
— Мёртвым денежки без надобности, — отрезал князь.
Вообще, как подсказывала память, такая практика была общепринятой — надо же и
— А разницу в казну вернёшь или себе в карман положишь? — поинтересовался я, глянув прямо в глаза князю Дмитрию.
Все мы знали, что разница не попадёт в казну. Знал это и царь Василий, однако никто никогда не спросит с князя Дмитрия эти деньги. Быть царёвым братом очень выгодно.
— Жалование выплатим перед выходом, — решительно заявил я. — Золотом и серебром.
— А серебро откуда возьмётся? — удивился князь Дмитрий.
— Это я уже сам решу, — ответил я.
Кажется, именно удивление князя и сыграло свою роль. Он не стал больше спорить, и вообще на следующий же день уехал в Можайск. В лагере ему было не слишком комфортно. Золотую казну Дмитрий забрал с собой, а вот пушная осталась у меня. И ею-то мы занялись вместе с теми же полковниками Колборном и фон Тунбургом.
[1]Лисовчики — название формирований польско-литовской иррегулярной лёгкой кавалерии, действовавшей в пределах Речи Посполитой и Венгрии, а также в Смутное время — на территории России, под командованием А. Ю. Лисовского в 1608—1616 годах
[2] Свято-Троицкий Макарьев монастырь — затопленный при создании Угличского водохранилища «градообразующий» православный монастырь в Калязине. Представлял собой наиболее полный ансамбль допетровского зодчества на востоке Тверской земли
Глава восьмая
Большая меховая сделка
Для кого строили Английские палаты, ума не приложу. Для карликов что ли? Вроде англичане не отличаются низким ростом. Тот же полковник Колборн, отправившийся вместе со мной в Москву с грузом меховой рухляди, пускай и пониже меня будет, но и коротышкой его никак не назвать. Да и всадники у него все нормального роста. А вот поди ж ты, в коридорах и на лестнице спину не распрямить. Шагать по ступенькам страшно, такие они коротенькие, порой кажется, что пальцами в сапоге за край цепляешься. Колборн не так страдал от низких потолков, и старательно отводил глаза, когда я в очередной раз врезался лбом в притолоку или задевал потолок макушкой.
На Английский двор мы приехали не с бухты-барахты. Сперва караван с гружёными меховой рухлядью телегами заехал в мою усадьбу. Там я велел распрягать коней, но не снимать мешки с телег, только прикрыть их понадёжней на случай дождя. Каждая шкурка и каждый хвост в этих мешках были посчитаны и оценены ещё в Можайске. Для этого в лагерь пригласили сразу нескольких меховщиков из города. Дольше согласовывали сумму с наёмными полковниками и князем Дмитрием. В усадьбе,
— Ты как собираешься делать их этого меха деньги, Михаил? — перед отъездом насел на меня князь Дмитрий.
— Это моё дело, Дмитрий Иваныч, — я продолжал демонстрировать уважение к царёву брату, однако тот подозревал, что это издёвка. Дмитрий вообще, как человек в себе неуверенный, на всех остальных глядел с подозрением — в самом ли деле уважают его, не прячут ли за вежливой миной презрительную улыбку, — и я сделаю его, коли обещал. Всё до последней монеты наёмники получат.
— Сильно ты печёшься об этих немцах, — пробурчал Дмитрий.
Он был недоволен, что вслед ушедшему вперёд отряду Елецкого отправили часть золота — жалование офицерам и унтерам, которых Сомме взял с собой. Расставаться с деньгами князь Дмитрий очень не любил. Да и то, что золотая казна по моему требованию перешла от него к Делагарди царёва брата не сильно радовало. Уверен, он уже настрочил на меня десяток доносов. А значит действовать надо быстро, и как можно скорее выступать из Можайска. На походе воеводу не станет меня даже царь Василий. Пускай он не доверяет мне, но и дураком его не назовёшь.
— Не потеряй ты войско под Болховом, Дмитрий Иваныч, — отрезал я, — обошлись бы и без них. Одними свейскими союзными войсками.
Тут ему нечего было возразить. Разгром под Болховом и вынудил во многом брать ещё и ещё наёмников взамен перебитого и разбежавшегося войска, которое царь доверил Дмитрию.
— Некому кровь лить за Отечество, — добавил я, — вот и приходится за золото и мех чужую кровь покупать. А она, сам знаешь, Дмитрий Иваныч, дорого обходится.
На этом я оставил Дмитрия, и уехал вместе с полковником Колборном и меховым обозом в Москву.
Больше всего денег в Москве было у англичан. Ещё при Грозном они открыли в столице своё представительство — Английский двор, откуда торговали заграничными товарами. Правда, ещё Иоанн не раз закрывал их из-за того, что ушлые англичане вместо качественных товаров с родины возили немецкое барахло из Ганзейских городов, которое и наши купцы (те же новгородцы) покупали без проблем. Но как бы то ни было свободных денег в Английском дворе всегда хватало. И потому едва разместивший в усадьбе телеги обоза, я тут же отправил туда человека с известием, что хочу навестить их и сделать деловое предложение. Более чем щедрое. Конечно же, он вернулся с известием, что меня ждут в любое удобное время. Конечно, попробовали ли бы князь диктовать условия — не настолько ещё обнаглели господа англичане.