Скопец, сын Неба
Шрифт:
– И что же было бы на ее месте?
– Не было бы никакого места. Место и время - тоже из языка. Не было бы места и времени без языка. Но если угодно, я тебе отвечу так. Ты спрашиваешь, что было бы на месте той деревни. Ты не поверишь, мой мальчик: там было бы Царство Небесное.
– Учитель! - почти со стоном произносит юноша.
– Именно так, Иоанн! Гностики говорят, мир без души - лишь куча мусора. Но они ошибаются.
– Как со звездами?
– Да. В мире без души нет языка, нет ничего. Мир без души - Царство Небесное, царство Святого Духа.
– И человек творит этот мир?
– Не только
– Конечно. Они ведь на слепые.
– Значит, они также владеют языком, частью языка, как, возможно, и человек владеет лишь частью. У языка нет конца. Как бы далеко ты не зашел в языке, можно зайти еще дальше. Именно поэтому из языка невозможно выйти. И звери имеют свою часть в этом языке, у них есть души, которыми они творят свой мир. Говорят, глаза - это окна души. И это правильно. Живое видит языком. Как две души узнают друг друга. Вот ты идешь вдоль леса. Ты видишь деревья, кусты, цветы. Все они мертвы, хотя ветер качает их. Но вдруг ты понимаешь, что там есть кто-то живой. Ты всматриваешься и не видишь его, но знаешь: там есть кто-то. Ты встретил взгляд на мгновение, и душа узнала душу. Именно так живое узнает живое и понимает, что они в одном языке и видят мир одинаково.
Иоанн зачем-то косится на оливковую рощу, мимо которой они проходят. Там никого нет, и только слабый бриз, дошедший от моря, треплет какой-то лоскут на дереве, видимо, оставшийся от праздника кущ.
– Однажды мне пришлось заночевать в поле, - рассказывает Иисус. - Я сидел у костра, а вокруг была ночная мгла. Но вдруг я почувствовал, что из темноты на меня кто-то смотрит. Я вгляделся в эту бездонную мглу, но никого не увидел. Но взгляд из ночи был.
– И что же ты сделал? - с чувством легкой жути спрашивает юноша.
– Ничего. Я лег спать.
– Быть может, это был дьявол?
– Быть может, - легко соглашается Иисус, - дьявол всегда рядом с человеком.
– Ты не боишься его?
– Я сорок лет боролся с ним и победил. Хотя иногда он шепчет мне.
– Что же он шепчет, учитель?
– Дьявол всегда шепчет человеку человеческое. Что еще он может предложить?
Иоанна восхищает этот тон. Учитель говорит о сатане запросто, как о старом знакомом, к которому он относится с пренебрежением. Как же выглядит этот дьявол? Он не хотел бы встретиться с ним один на один, но с Иисусом можно. Возлюбленный учитель не даст его в обиду сатане.
– Он ужасный или красивый?
– Кто?
– Дьявол.
– А человек ужасен или красив?
– Люди бывают разные.
– Вот и он разный.
– Нужно ли его бояться?
– Не нужно. Но если ты избрал свой путь, тебе суждено долго сражаться с ним, пока не освободишься от человеческого.
– Понятно, учитель.
– Не думаю, что тебе уже все понятно. Это долгий путь. А пока тебе следует понять две истины, мой мальчик: ты умрешь навсегда, и тебя ждет Царство Небесное.
Иоанн понимает, что разговор окончен. Учитель дал ему урок, и его нужно усвоить. Он подводит итоги. Вначале было слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог. А потом Бог послал Слово в мир и дал его человеку. А сатана возненавидел Слово и мир. У этого зверя множество голов и он легко меняет лики. То, что он когда-нибудь, в очень далеком будущем умрет, не беспокоит Иоанна. Ведь смерть становится страшна, когда
К вечеру они достигают Магдалы. Холмы вдруг расступаются перед ними, и в закатном сумраке они видят Галилейское озеро, совсем не синее и не гладкое, как во сне Иоанна, где он с учителем ходил по воде. Озеро кажется почти черным, легкая рябь бежит по нему. Серые тучи, которые ползли за тремя путниками весь день от Средиземного моря, наконец, настигают их и обрушиваются ливнем на их головы.
Магдала – маленький рыбацкий поселок, обросший со временем ремесленными пристройками. Однако он стоит на древнем торговом пути из Сирии в Египет. На окраине поселка, почти вплотную к караванному тракту расположен постоялый двор с конюшней и харчевней. Ворота его распахнуты настежь для всех желающих. Трое путников пересекают покрытый лужами двор и входят в харчевню, уже изрядно вымокнув.
Справа расположен очаг и кухня, слева тянутся вдоль стен два ряда столов со скамьями. Половину одного из этих рядов заняли греческие рыбаки, приплывшие с восточного берега озера, из Декаполиса. Они играют в кости, пьют вино, хохочут и бранятся. Край другого ряда достался трем парфянам в штанах по персидской моде и в лисьих шапках. Их обслуживает молодая женщина, тоже одетая не по-иудейски. Ее руки обнажены, пестрое платье декольтировано, а лицо так вызывающе накрашено, что Иоанну сразу приходит на ум: это и есть один из ликов дьявола. Парфянин - варвар грубо усаживает ее себе на колени и лезет рукой под подол. Она игриво отбивается, смеется и громко произносит по-гречески:
– Сначала заплати, а потом хватай.
Рыбаков за соседним столом это забавляет, и один из них кричит:
– Эй, красотка, почем фунт?
– С тебя, морячок, драхма за все.
– А товар стоящий? - спрашивает другой, чтобы подразнить варваров в лисьих шапках.
Те сердито косятся на рыбаков, что-то бормочут на своем языке и тянут женщину к себе, доставая деньги.
На мгновение Иоанн в тусклом свете масляных ламп видит ее лицо: тушь, индиго, киноварь. Это размалеванная, бесстыдная женщина потрясает его. Все эти люди кажутся ему безумными. Юноше не нравится это место. В нем просыпаются чувства древних пророков. Да ведь это Вавилон! Дом пьяниц и блудниц, идолопоклонников и стервятников.
К трем новым гостям подходит владелец постоялого двора. По левой половине лица этого сирийца пролегает чудовищный сабельный шрам, который оставил его без одного глаза и вытянул рот в кривую усмешку. Иоанну думается, что это сам сатана, покровитель всей этой нечисти. Вот они и встретились. Он взглядывает на своего Спасителя. Иисус держится невозмутимо и смотрит на безобразного сирийца с усталым равнодушием. Но ведь учитель так ему и сказал: нет нужды бояться дьявола, он ему давно наскучил.
Харчевник приглашает трех путников за стол, на другом конце которого устроились парфяне.
– Учитель, уйдем отсюда, - просит Иоанн.
Иуда в предвкушении ужина и теплой постели смотрит на него с недоумением, учитель слегка удивлен, а сатана - криво усмехается.
– Эти люди не причинят нам вреда. Проходи и садись за стол, - мягко отвечает Иисус. - Если они тебе не нравятся, не смотри на них.
– Здесь не чисто, - бормочет юноша.
Харчевник слышит его и по-арамейски отвечает: