Скопец, сын Неба

Юрченко Сергей

– Благодарю вас, господин.

В греко-сирийском квартале Капернаума Матфей знаком с хозяйкой борделя. Марию можно устроить туда. Но она вовсе не кажется ему распутной женщиной. Что же ее заставило заняться этим ремеслом?

– Тебе нужно омыться и сменить платье. Я принесу тебе воду и что-нибудь из одежды, - заключает он, критически осмотрев ее.

Среди таможенного барахла он находит только греческую тунику. Вместе с водой, гребнем и полотенцем он заносит платье в комнату. Женщина по-прежнему сидит на ложе в том же скованном

положении. Матфей опять думает о том, что она вовсе не похожа на распутную женщину. Или же она искусно притворяется скромницей.

– Благодарю вас, господин.

– Приведи себя в порядок. Я покажу тебе дом.

– Я буду выполнять любую работу по дому, господин.

– Хорошо, хорошо. Когда будешь готова, придешь в трапезную.

Он возвращается к себе за стол и утыкается в свою бухгалтерию, которая, благодаря Иуде стала для него проще аристотелевских силлогизмов. В античном мире сборщики пошлин не являются государственными служащими, да и сами границы государств не очерчены точно. Это - частные лица, которые выкупают у власти право на взимание налогов. Таможня приносит Матфею хороший доход.

– Я готова, господин.

Мытарь поднимает голову. Перед ним стоит освеженная Мария. Она убрала густые, длинные волосы на затылок. Греческое платье цвета охры с высокой талией выделяет ее крепкую грудь и складками покрывает изгибы широких бедер. Платье оставляет открытыми ее шею, плечи и руки. По иудейским нормам она - полуголая. Красивое лицо, чувственные губы, золотисто-карие глаза. Матфей смотрит с изумлением. Он видит перед собою греческую богиню. Но она - прекрасная дочь Сиона, наследница Рашели и Ребекки.

Мгновение назад Матфей считал блудницу неприятной обузой, теперь она кажется ему даром судьбы. Ее стыдливая поза и покорный вид волнуют его. Эта красивая женщина - в его доме, и ей некуда идти. Иудеи не хотели дать ему в жены и самую некрасивую из своих дочерей. Теперь он может получить прекраснейшую из них. Матфей понимает, в чем грех этой женщины: она слишком хороша для своей бедности. Или, наоборот, слишком бедна для своей красоты. Очевидно, именно это приходило в голову всем мужчинам, когда они смотрели на нее. Но он готов на большее, чем все эти мужчины. Он может сделать ее своей наложницей, своей женой, сменить службу и убраться подальше от Капернаума. Он даст Марии дом, достаток и положение добропорядочной женщины в обществе. Да не нужно ему общество! Ему хватит и крохотного острова, если на нем будет эта Цирцея.

– Так ты из Магдалы? - придя в себя, спрашивает мытарь.

– Да, господин.

– У тебя есть родственники?

– Никого.

– Хорошо. Не то хорошо, что их нет, - поправляется он, - а то, что ты попала сюда. Я тебе помогу. Тебя здесь никто не обидит. Меня зовут Левий Матфей. Я сборщик податей. Ты знаешь это?

Мария кивает.

– Мы с тобой оба… изгои. Понимаешь? Таких, как мы, здесь не любят. Но это не страшно. Пойдем, Мария, я покажу тебе дом.

Мне нравится твое имя. Мария… Ты голодна?

– Нет, господин. Спасибо, господин.

– Я уверен, что голодна. Пойдем на кухню. Я тебя покормлю.

– Спасибо, господин.

– Зови меня по имени.

– Да, господин.

– Матфей. Скажи.

– Матфей.

– Вот кухня.

Матфей широким жестом показывает ей свое святилище: очаг с котлом, жаровню, амфоры с вином и маслом, мешки с крупами, лари с припасами и множество посуды. С потолка свисают связки чеснока, лука, сухофруктов и копченостей. Отсюда по всему дому распространяются запахи пряностей, которые провозят через его таможню со всего света, и Матфей прикупает для себя лучшие из них.

– Здесь я провожу… проводил раньше много времени. Нравится?

Женщина кивает.

– Теперь ты будешь помогать мне здесь. Ты умеешь готовить?

– Умею.

– Уверен,- с жаром старого гурмана заявляет он, - всякую дребедень из репы и чечевицы. Я научу тебя изысканной кухне. Хочешь вина?

Она отказывается. Ей не хочется обидеть приютившего ее человека, но она знает, зачем мужчины предлагают женщинам вино.

– А я немного выпью. В горле пересохло, - со смешком признается он.

Перед ним стоит прекрасная женщина, которая в его власти. Матфей прелюбодействует в сердце своем. От этого сохнет в горле.

– Это хорошее вино. Попробуй.

– Благодарю … Матфей. Я не хочу.

– Ты права. Нам нужно познакомиться лучше. А есть ты хочешь? Ну конечно, хочешь. Садись, я накормлю тебя.

Мария понимает, что происходит, и мягко отстраняет его настойчивость.

– Господин, позволь мне вернуться в комнату и отдохнуть.

Матфей ставит чашу с вином на стол.

– Ты права. Тебе нужно отдохнуть… после происшедшего. Конечно, Мария. Но все же возьми еды, - он начинает спешно накладывать в миску сухофрукты, отрезает кусок копченого мяса, - поешь, когда проголодаешься. Я провожу тебя. У нас еще будет время поговорить

Он отводит ее в комнату и там продолжает что-то говорить, а Мария стоит перед ним, опустив голову, и покорно слушает. Наконец, он оставляет ее и идет на кухню, чтобы хлебнуть еще вина. Мытарь все больше склоняется к мысли сделать ее своей женой. Почему бы и нет? Словом, он уже не жалеет о появлении Марии в своем доме.

Его гости сидят во дворе на ложе под деревом шиттим. Они словно уже забыли о девушке.

– Мне кажется, - высказывает свое неожиданное мнение Матфей, - Мария - хорошая женщина, не по своей воле совершившая грех.

Он не способен сам объяснить это убеждение, но ему хочется думать именно так. Если бы его попросили аргументировать свой вывод, то прозвучала бы древняя, как мир, версия: красота не может быть порочной. Но его никто об этом не просит, лишь Иуда коротко хмыкает.

– Я рад, что она не стеснит тебя, - невозмутимо говорит Иисус.