Скрытый колдун рода Лаурус
Шрифт:
Свет чистой магии.
Свет его первородной души.
Маг отвел взгляд в сторону и, наверное, пожал плечами. Он не собирался отвечать на заданный ему вопрос.
— Почему Вы здесь? То есть, я знаю, в чем Вас обвинили, но ведь?..
— Но ведь что?
«Вы Первородный», — хотелось Лавру ответить.
Но безопасно ли так просто признаваться в том, что он об этом знает?
— Что они с Вами сделали? — повторил Лавр свой первый вопрос. — Его Превосходительство и тот мальчишка.
Заключенный отошел от прутьев,
— Они ведь с Вами что-то сделали, — не унимался Лавр. — Ответьте мне.
— И какая тебе от этого печаль? — услышал он. — Ты что, приверженец черной магии и намереваешься меня освободить?
— Черной магии?.. Нет, конечно, нет. — Лавр замотал головой из стороны в сторону. — Я просто… в таком же положении, что и Вы.
— В таком же положении, что и я? — повторил маг. В его голосе слышалась едва различимая усмешка. — Тебя тоже заперли и приговорили к казни?
— Ч-что?.. Нет…
— Тогда, быть может, тебя обвинили в том, чего ты не совершал, заперли и приговорили к казни?
— Нет, но я!..
— Тогда, наши положения несколько разнятся, — произнес маг. — Уходи отсюда, пока тебя никто не заметил и не обвинил в сговоре со мной. Иначе займешь мое место, когда камера освободится.
Разговор не клеился. А времени у Лавра было не так много, как ему того бы хотелось.
«Как же мне убедить, что я не враг?»
— А если я докажу, что близок к тому, чтобы оказаться на Вашем месте? Тогда поговорите со мной нормально?
Маг ничего не ответил.
Лавр вздохнул, собираясь с мыслями.
Вне всяких сомнений, Эдгар не оставит этого незнакомца в живых. Сегодня-завтра мага казнят. И он уже смирился со своей участью, даже не пытается подкупить кого-то и попросить о помощи.
Или же виной всему не смирение, а гордость?
— Ну ладно, — выдохнул Лавр. — Я вернулся, потому что не могу понять, почему Первородный маг заключен в подземной тюрьме?
Лавр ощутил, как угрожающе потяжелел вокруг него воздух, словно от приближавшейся бури в не предвещающий непогоду день. И хоть это было невозможно, а объяснение такому явлению лишь одно — гнев Первородного, Лавр все равно отошел на еще один шаг назад, не зная точно: смогут ли зачарованные оковы сдержать первородную магию?
— Что ты сказал?
Все вокруг заполонил перезвон цепей. Маг вновь стиснул пальцами прутья, пытаясь просунуть меж ними свое лицо.
— А ну-ка повтори.
Лавр нервно сглотнул.
— Я сказал, что Вы — Первородный.
— С чего решил? — недоверчиво спросил заключенный, прищурив глаза.
— Я это вижу, — прошептал Лавр и тут же добавил, будто боясь того, что его слова истолкуют неверно: — вижу Вашу душу.
Заключенный стиснул свои обескровленные губы и нахмурился, его обезумивший взгляд стал беспорядочно бегать из одной стороны в другую, пока вновь не зафиксировался
— Позволь уточнить, — произнес он. — Я правильно тебя расслышал? Возможно, мой слух меня подвел? Ты сказал, что видишь мою… душу?
Лавр кивнул.
— И в чем это выражается? — маг жаждал это знать. — Как ты это видишь?
Отступать было некуда, поэтому Лавр признался.
— Сейчас она светится, но ее свет очень слабый. А когда я в своем теле, то вижу метки на шеях магов. У Первородных, например, они белые…
— А что у остальных?
— У других их нет, — проговорил Лавр на одном лишь выдохе.
И произнес это так уверенно, что сомнений в правдивости его слов у Первородного остаться не могло. Но маг продолжил смотреть на него с неким недоверием, и Лавр стойко выдержал его взгляд.
— Что ж… предположим, что я тебе верю. Чего тебе от меня надо?
— Как я уже сказал, я в том же положении, что и Вы.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Да-да, я просто несколько волнуюсь… Не знаю с чего точно начать. В общем… наверное, нужно начать с начала, что бы Вы поняли, в какой ситуации я оказался. А раз так, то… Вы знаете что-нибудь о ведьме Алых озер?
— О предательнице, устроившей в Министерстве кавардак? Да, наслышан.
— Это все ложь!.. — воскликнул Лавр чересчур пылко. — Госпожа Мария сделала это, чтобы меня спасти.
Лавр рассказал о том, как попал в Министерство и о причине, по которой ведьма Алых озер разрушила Золотой зал. Чем больше он говорил, тем увереннее звучал его голос, и тем увлекательней становился для мага его рассказ.
Лавр сделал то, чего желал уже многие годы — высказался о произошедшем, ничего не утаивая, и не боясь того, что его слова переврут.
— Почему ты все еще здесь? — спросил у него Первородный, стоило только Лавру сделать небольшую передышку. — Почему не сбежал, раз знаешь, чем тебе грозит нахождение в Министерстве?
— Потому что у меня еще есть время. Мы так считаем.
— Ты и твой друг.
— Да. Яр смог узнать, что в ту ночь произошло полное лунное затмение. Это событие происходит раз в восемнадцать лет…
— Восемнадцать лет, одиннадцать дней и сколько-то там часов, — произнес маг, перебив Лавра. Ему не нужно было объяснять, о каком событии шла речь. — Ты говоришь про Сарос.
А вот Лавр мало что об этом знал.
— Сарос?..
— Это цикл. И твой друг очень умен, раз смог раздобыть сведения об этом, ведь… кое-кто постарался уничтожить информацию о древних обрядах и о целях, для которых их проводили.
— Цели? Мое тело хотели использовать как сосуд для первородной души. Зачем вообще нужны такие обряды?
— Потому что тело — изнашиваемый сосуд, а душа способна перерождаться…
— Тысячу раз, — закончил Лавр знакомую каждому магу фразу. — Я это и так знаю.