Скрытый колдун рода Лаурус

Муссен Анна

— Кушай, малыш, — сказала Валериана, выходя из-за стола. — Я рада, что ты еще не забыл вкус моей стряпни.

Запах чеснока возбудил аппетит. Но оказалось, что есть, когда на тебя смотрят десятки пар глаз не так-то просто. Лавр изо всех сил старался не обращать на учеников внимания, но против воли ложка в его руке дожала в такт дрожи его пальцев. Он так боялся сделать что-нибудь не так.

«Нужно успокоиться. Это всего лишь дети, — говорил он себе. — Госпожа Мария бы и бровью не повела в такой ситуации».

Мысль о Марии утащила его душу куда-то на глубину, он

ощутил, как в груди вспыхнула боль. Удивительно, как много чувств зародила их встреча, и как ярки воспоминания тех дней в его памяти.

Лавр был знаком с Марией так недолго, но она смогла оставить в его жизни след, который никогда не исчезнет.

Он и предположить не мог, что от возвращения в Академию на него нахлынет столько воспоминаний. Это место теперь не казалось ему настолько огромным, что можно было спрятаться в любом углу. Теперь он был в центре внимания, которого так тщательно всю жизнь сторонился. Но кое в чем госпожа Валериана была права, теперь, когда он был магом Министерства, он не мог позволить себе оступиться.

Только не на глазах этих молодых колдунов и колдуний, видевших в его фигуре, в этих синих одеждах образец для подражания. То, к чему они должны были стремиться. К их мечтам.

С остатками своего запоздалого обеда Лавр расправился быстро и, оставив глубокую чашу на столе, направился к выходу уверенной походкой, и даже поздоровался с некоторыми учениками, когда перехватывал их взгляды.

Теперь восхищение в их глазах он воспринимал с высоко поднятой головой.

Ведь он — маг Министерства не только для себя, но и для них.

Глава 13

Только вот если бы в детстве Лавру сказали, что повзрослев, он станет магом Министерства, и одним лишь своим видом будет внушать всем вокруг чувства трепетного страха и уважения, то Лавр бы не на шутку испугался такого предсказания. Ведь в те дни, когда единственной заботой для него было не попасть под горячую руку Руты и составить какое-нибудь простенькое заклинание по ее заданию, Лавр мог мечтать лишь о спокойной жизни вдали от континента. На удаленном острове, где каждый знал друг друга с рождения и ничего не утаивал от соседа.

Как же хороша тогда была жизнь!

Никаких забот.

Никаких страхов.

Жаль, что в те далекие годы рядом с ним не оказалось никого, кто мог бы нагадать ему будущее. Глядишь, тогда сейчас бы он не терзался мыслями о том, что ему делать дальше.

Когда Лавр переступил порог библиотеки, то так и замер в безмолвном оцепенении. Библиотека, которой он так восхищался в годы своей учебы, ведь в отличие от домашней, она казалась ему необъятной и богатой, теперь не вызывала в его душе и крупицы того подросткового восхищения. Взгляд взрослого цеплялся за вещи, которые не замечают дети. И дело не в количестве шкафов и их высоте, не в качестве книг на их полках… нет. Дело в самой атмосфере, в напряжении, витавшем в воздухе.

В отличие от столовой, где было довольно шумно, в библиотеке никто не звенел посудой и не разговаривал. Поэтому и разговоры с его появлением не смолкли. Однако десятки пар глаз устремились в его сторону,

пытаясь, казалось, проникнуть под его одежду, пощупать и повертеть, как какую-то куклу, чтобы убедиться в его реальности.

От любопытных учеников Лавра отвлек сначала звук упавшей на пол книги. Этакий «шлеп». Лавр сразу же подумал: «А точно ли упала книга?». «А чему еще падать в библиотеке?» — нашелся в его голове ответ. А затем по библиотеке, где за неписаным правилом числилась необходимость в соблюдении тишины, разнесся звук тяжелых быстрых шагов.

Шарк. Шарк. Шарк.

— Господин маг Министерства! — услышал Лавр. — Господин маг!..

По направлению к нему несся, насколько это было возможно с его комплекцией и длинной ног, низкорослый мужчина с блестящей от пота лысой макушкой. Лет ему было на вид под сорок, но по мере его приближения Лавр смог определить по чертам его лица, что тот был несколько моложе. А возраст прибавляла совершенно не шедшая ему полнота.

— Чем?.. Ч-чем… могу быть В-вам… полезен? — сквозь отдышку вымолвил он, стараясь сделать несколько глубоких вдохов. — Уважаемый маг Министерства.

Глаза у него были хитрющие, с нехорошим прищуром, а улыбка настоящего подлизы. Лавр на таких в Министерстве насмотрелся вдоволь, и знал, что от таких личностей стоило держаться как можно дальше.

— А Вы?.. — начал он свой вопрос, надеясь, что его и так верно истолкуют.

— Ох, прошу простить! Меня зовут Алтей, я новый смотритель, — сказал мужчина.

И протянул Лавру свою пухлую, влажную от волнения ладонь.

— А что случилось со старым?

На рукопожатие пришлось ответить, чтобы по Академии не поползли слухи, мол маг Министерства, выходец из Академии, зазнался. И отпрянув от колдуна, Лавр лишь усилием воли заставил себя не вытирать руку о ткань своей накидки.

— С господином Аиром? — Глаза у мужчины расширились в удивлении. Но совладав с собой, Алтей ответил на заданный ему вопрос. — Боюсь, что этим летом его цикл подошел к концу. Да возродятся наши души в одно время.

— Да возродятся наши души в одно время, — повторил Лавр.

Да, господин Аир был уже немолод. В год, когда Лавр попал в Академию, праздновали его девяностолетие, так что завершение его цикла не было чем-то вопиющим или странным. Аир был строгим смотрителем, мог выгнать из библиотеки за любую провинность, будь то небольшой шум или излишне долгое чтение одной и той же книги. Он был со странностями, об этом все ученики Академии знали. Но в принципе безвредным и при всей своей угрюмости никогда не сдавал прогуливавших занятия колдунов.

— Так чем я могу вам помочь? — вновь задал вопрос Алтей, нетерпеливо потирая ладони. — Ищите что-то конкретное? Или просто зашли посмотреть на нашу библиотеку?

По всей видимости о том, что Лавр учился в этих стенах, Алтей не знал. Как и Валериане, никто не удосужился рассказать ему о личности прибывшего из Министерства гостя.

— Благодарю, но от помощи я откажусь, — сказал Лавр и лишь на секунду задумавшись, добавил как можно вежливее: — не хочу отвлекать Вас от работы.

Конечно же это было ложью.