Слабые люди
Шрифт:
«Наверно, тебе интересно, как я себя чувствую, да?"– он осмотрел себя, пересчитывая ребра, – "Никак. Я перестал чувствовать. Совсем… Изредка бывают проблески боли, но они так мимолетны, так несущественны, что я даже не успеваю обратить на них внимание, не говоря уже о том, чтобы придать этому осмысленную характеристику. Я больше не чувствую вкуса еды, не чувствую вкуса воды, хотя помню ее сладость… и иногда горьковатый привкус металла. Эх… как бы я хотел вновь все это почувствовать!.. Чтобы это действительно оказалось всего лишь временной галлюцинацией, которая вскоре спадет с меня… Но нет! Не суждено. Пребывая в этом шоковом состоянии, я снова чувствую, как теряю себя. Дьявол, это ведь никогда не кончится, так? Меня так и будет бросать вверх и в тот же момент швырять вниз так глубоко, что вновь и вновь будет спираться дыхание и помрачаться рассудок! Я снова на дне и… не знаю, смогу ли вылезти отсюда, вдохнуть хоть крупицу кислорода!.. Я не могу контролировать себя, не могу заставить поверить, что не все еще потеряно. Иногда становится так тяжело, что хочется лечь
О.Н. медленно сползает на пол.
–щелк-
____
Запись 000012. 25.05.2024. 02:34
О.Н. сидит в кресле. На его коленях лежит миска, доверху наполненная сырым мясом. Медленно опустив две веточки, – два жутких пальца– О.Н. вытаскивает один кусочек. Немного попридержав, опускает его на длинный язык, призывно вытянувшийся меж зубов. Затем О.Н. начал медленно со смаком разжевывать пищу и смотреть в камеру. На его лице не читалось никаких эмоций, а черные угольки глаз нервировали похлеще взгляда змеи– отступай, не отступай, все равно набросится. Причмокивая губами, О.Н. вытер их смятым руковом рубашки и осклабился.
"Здравствуй, друг мой. Мы снова встретились! Уже соскучился по мне? Нет?"– лицо наконец изобразило подобие грусти, – "Что ж, грустно это слышать, но тут уж ничего не попишешь!"
Пауза. Миска постепенно пустела, ознаменовав конец трапезы скрежетом ногтей по донышку. Снова вытерев рот и бороду рукавом, О.Н. пощелкал пальцами и продолжил говорить.
"Я вновь вспомнил, что мне предлагали доктора, но только сейчас осознал, как сильно все мое нутро противится этому! Странное нежелание идти им навстречу накрывает с головой и я превращаюсь в капризного ребенка, который не хочет есть творожную запеканку, потому что его от нее тошнит, в упор не признавая правоту старших, терпеливо внушающих ему, что эта еда полезна для здоровья. Никогда не любил творог, а ведь, как знать, может, он бы и стал тем ингредиентом, что спас бы меня от глиобластомы! Шучу, конечно, ни хрена б не спас, а стал только очередным микро-разочарованием в огромной куче более крупных. И вот, стоя перед выходом из квартиры, я всякий раз убеждаю себя, что мне не просто нужна– не-об-хо-ди-ма их помощь! Что действительно нужно их послушать, в самом деле нужно попытаться спасти себя, а не сдаваться без боя! Однако мое "не хочу" пересиливает все мои потуги! И как итог– у меня не хватает сил даже потянуть за ручку. В конце концов я просто падаю на свою пятую точку и проваливаюсь в забытье, валяясь на холодном полу, ничуть не заботясь о том, что проснусь с простудой или застуженными почкам. Прихожу в себя уже в кресле и не помню, как оказался в нем! Словно кто-то невидимый и неощутимый без конца поднимает мое тощее тело и кладет в кресло. Но все же в большей степени вероятно, – если совсем не очевидно!– что это я сам в беспамятстве ползу к креслу, к единственному островку… нет, не надежды… Я.. я даже не знаю, как это объяснить, честно!.."
О.Н. замолкает, чуть почесывает себя по виску, пытаясь вспомнить, что же именно ему хотелось сказать.
–щелк-
____
Запись 000013. 07.06.2024. 18:23
На этот раз О.Н. предстал в совершенно ином виде: коротко остриженная борода, неловко зачесанные назад волосы, приоткрывающие впадающее темя, а также женская ярко-оранжевая в желтый цветочек сорочка. Видимо, единственная оставшаяся чистой вещь в этом бедламе. Света в комнате нет, единственный источник– все тот же красный фонарь. Он сидит все в том же кресле, прижимая руки к подолу, прикрыв промежность.
"Может, мне стоит покончить с этим?"– вымолвил тихий голос, но глаза дико блеснули в свете уличном просвете между штор, – "Покончить с собой! Почему нет? Я уже пропал! Мне ничто не поможет! Не лучше ли закончить мои страдания здесь и сейчас? Точно говорю– лучше! Уж лучше смерть сразу, чем тяжелое ожидание, верно я говорю, да? Да? Да?"– одернув себя, О.Н. вздохнул и встал с кресла, чтобы сразу исчезнуть из кадра.
Пять минут спустя возвращается с ножом в руках. Находится в крайнем возбуждении, руки дрожат, глаза все так же горят, постоянно облизывает губы. Внезапно они растянулись в улыбке, обнажив давно не чищенные зубы в жуткой улыбке. Тихо смеясь, О.Н. приставил нож к солнечному сплетению. Обхватив поудобнее и прикусив нижнюю губу, нажал и внезапно в дверь забарабанили со страшной силой. В панике О.Н. сшибает камеру брошенным ножом– в этот раз на левый бок. Рядом уже лежит нож, обломав острие о щель в половицах. Орошенное кровью лезвие. Голые и до жути костлявые ноги О.Н. носились то в комнату, то на кухню, то затихали в коридоре и тут же раздавались вновь. Затем О.Н., стоя у дверного проема лицом к камере, надевает халат. В области груди, на футболке, видно кровавое пятно. Быстро развернувшись, срывающимся голосом спросил: "Кто?!". Ответ не заставил себя ожидать– к О.Н. зашла в гости налоговая инспекция. В течении следующего получаса происходит словесная перебранка между представителем власти и О.Н. Итог– О.Н. в ярости схватил нож и неуклюже пытался открыть дверь, которая все время "запиналась" об ковровую складку. Шибко сообразительный налоговик успел бежать, раздаваясь громогласными угрозами подать на О.Н. в суд за вооруженное нападение, на что был послан на три священные. С полчаса О.Н. собирал вещи, затем схватил камеру, забыв ее выключить. По кадру было видно, насколько быстро проносились мимо лестничные пролеты, двери, машины, как и сокрушительно-позорное падение на полном ходу– нога споткнулась о провал в асфальтовом покрытии. Отборная ругань, пара пинков по разваливающемуся
"Да твою же за ногу!"
–щелк-
____
Запись 000014. 12.06.2024. 14:53
Надо отметить, что смена обстановки, пусть даже и кратковременная, пошла ему на пользу– О.Н. выглядит гораздо лучше. Мешки под глазами исчезли, щеки еще не округлились, но уже не столь темны, губы обрели цвет. Однако печаль в глазах осталась на месте. Медленно вращаясь под складками веков, они медленно осматривали грязные и изорванные стены собственной квартиры, провели взглядом по чему-то, находящемся вне кадра, после чего уставились в центр объектива– в глаза предполагаемому зрителю.
"Неплохо выгляжу, не так ли?"
Говорит поразительно спокойным голосом и даже улыбается, откусив кусок хлеба, что держал в руках.
"К сожалению, меня быстро нашли и привели к ответу. Пришлось оплатить все долги, возместить пени, а вдобавок еще разок поваляться в больничке. Я провел несколько дней под капельницей и, скорее всего, седативным. И, видимо, не одним, потому как до сих пор немножко торможу и абсолютно спокоен, а под лоб будто ваты набили, серьезно!"
Медленно покрутив и повертев головой, явно насладившись хрустом своих суставов, О.Н. продолжил:
"Странные ощущения… вроде бы и чувствую тело и подвластно оно мне, но все не то! Ощущается все не так, как обычно, будто я не есть само это тело, но некий индиффиренцированный пилот в переставшем быть моим собственным теле. Нет, я все еще могу протянуть руку, взять что-нибудь в нее, но в то же время я этого не чувствую. Я вижу, как рука пролетает перед моим лицом, я точно знаю, что это реально, но я не чувствую, как она движется. Это словно не моя рука, а какой-то роботизированный суррогат-протез, какие сейчас инвалидам ставят! И самое невероятное– больше нет никакой тяжести в теле, оно словно обрело невесомость! Это так странно… Точно говорю– колоть меня успокоительным начали после того, как увидели ранку на груди. Догадываться даже не пришлось– мое общее состояние, моя реакция– все говорило в пользу версии о том, что я подвержен аутоагрессии, а потом– сюрприз-сюрприз! – они прочли мою карту. Сразу все сомнения отпали: "Вы, дорогой, латентный суицидник и вам лучше обратиться к психиатру!" Есть хочется. К сожалению, утерянные чувства еще не все чувства– голод все еще чувствуется в полной мере. Не могу никак сообразить– организм издевается надо мной или пытается помочь, сейчас, например, подсказывая, что мне нужно подкрепиться? Как будто я какое-то малое дитя, а не его полноправный хозяин…"
–щелк-
____
Запись 000015. 13.06.2024. 12:08
О.Н. собирает чемодан.
"Я тут подумал, что неплохо бы выбраться из этой зловонной дыры. Денег у меня полно, так что почему б мне не свалить отсюда, пока крыша окончательно не съехала, тем более что меня ничего не ждет? Конечно, придется от чего-то отказываться– например, от шанса примириться с Сашей. Она так и не сообщила о себе, но я все еще чувствую, что меня к ней тянет. Да, знаю, это глупо и неоправданно, но я по ней действительно скучаю. Не волнуйся, приятель– я не наступлю на те же грабли и не стану менять план. Я собрался уехать– я уеду. Точка!"
Подняв битком набитый чемодан, О.Н. понес его в прихожую, тут же раздавшись за кадром:
"У меня был разговор с родителями. Честное слово– их лица надо было видеть, едва они узрели мое состояние! Мать сразу подалась в слезы и причитания, внезапно обнаружив в себе кого-то кроме злобной расчетливой суки, а отец… а отца чуть было удар не хватил– потерял на минуту сознание. Говорит– в глазах потемнело! Не каждый день узришь живого мертвеца, не так ли?"– неудачная попытка рассмеяться, – "В общем, в ужасе они были. Никогда не забуду их взгляды… Одновременно и жалостливые и брезгливые, будто во мне зреет не опухоль, а как минимум бубонная чума, заблаговременно покрывшая с ног до головы. Я пришел к ним в чистой выглаженной одежде, немного обкорнал себя– видно, да? – и даже цветы купил, а они… В частности, это одна из причин, почему я хочу уехать. Внезапно все стало таким… незнакомым. Дом. Улицы. Люди. Я словно оказался в другом мире, разительно контрастирующим со мной. Люди и улыбаются и хмурятся, однако это выглядит так отчужденно, так отталкивающе! Будто театр масок, в котором не поймешь, у кого действительно злорадные усмешки, а кто просто хочет быть, как все. Я тоже долгое время хотел быть как все и даже возымел в этом некоторый успех, но сейчас лишь ощущаю себя чужим, не вписывающимся в общую картину. Как кусок ветки среди песка или как зубная нить, обмотавшая проволоку. Я пытался узнавать вещи заново, но они просто не поддаются мне, просто плывут перед глазами и словно отдаляются, когда я протягиваю руку, чтобы потрогать и осязать их. Люди при виде меня отводят глаза, многие морщатся, в том числе и знакомые– никто даже не подойдет, не поздоровается. Брезгуют. Сейчас я в действительности выгляжу крайне одиозной персоной."