Слабые люди

Хабаров-Триль Сергей

Долгая пауза, во время которой О.Н. перекладывает камеру на пол и сам же усаживается подле нее, спиной упираясь в кресло. Чуть помолчав, снова продолжает.

"Правда, я очень хорошо подавлял подобные мысли, что порой даже приходил к ложной мысли, будто я полностью избавился от них, обуздал себя. Но от этого они не переставали роиться в моей голове, просто становясь более тихими, заполняя собой фон, а не передний план, так и оставаясь внутри моей головы."– новый глоток,– "Дело в том, что я провидел свое будущее, с легкостью предсказал его точь-в-точь как оно и случилось. Просыпаясь каждое утро еще в школе, я говорил себе: "Скажи им "нет"! Ну же, скажи!", и все же вставал, следовал расписанию– душ, завтрак сквозь рвотные позывы, утренняя пробежка от дома до школы и сама школа– великая и ужасная обитель пропащих душ. Ха. То еще местечко, уж поверь мне."– подбородок О.Н. нервно дернулся, напряглась шея, – "Средоточие стольких ублюдков в одном месте представлялось явлением невозможным, однако школа с поставленной задачей справлялась на ура, за что ей и медаль ей в довесок к остальным. Впрочем, это не важно! Вернемся к институту– все равно разницы никакой. Там меня уже не мучили желания

причинить кому-либо физический вред с целью выставить себя ненормальным, неспособным к жизни в социуме. К ним на смену пришло желание убивать. Если в школе я хотел сломать конкретных людей по конкретным причинам, в ту пору казавшихся мне ну очень важными, то в институте никакого повода уже не нужно было– стоило кому-то косо на меня посмотреть, улыбнуться или начать шептаться– все, крыша съезжает напрочь! Меня начинало трясти, в голове только и были раз за разом назревающие планы уничтожения нежелательного для моего безопасного существования человека. Не знаю, в чем дело– в комплексах ли иль я просто ненормальный или действительно существовала некая опасность, которую я чувствовал инстинктивно… С трудом, с большим трудом проучившись бок о бок с этими людьми три с половиной года, я ушел тут же, как получил заветный диплом со степенью. Даже не стал прощаться. И там, стоя на улице меж ручейков воды– шел ливень, а дорога размыта, превратившись в миниатюрную версию Гранд-Каньона, – я снова понял, что не убежал от противного, но придвинулся к нему вплотную. Осознание этого до жути отвратного факта так нахлынуло на меня, что я не раздумывая кинулся под машину. Мою жизнь спас незнакомый человек, посоветовавший обратиться к знакомому психиатру, к которому я ни за какие коврижки не согласился обратиться. Я же ни капли усилий не приложил к тому, чтобы почувствовать себя лучше. После бездумно отданного согласия родителям я пустился во все тяжкие– нещадно запил, начал курить гашиш, перешел на легкие наркотики, спал с такими же легкомысленными женщинами всех возрастов, что само по себе достойно презрения. На одной даже чуть было по дурости не женился, да и то пронесло лишь потому, что налакался, а наутро в своей постели вместо нее обнаружил левого мужика. Нет, с этим типом ничего не случилось, просто моя тогдашняя дама сердца сочла смешным «подбросить» его мне. Мы очень сильно поссорились и на следующее утро ее нашли мертвой от передоза. Сплошной стыд и срам– подобное так широко распространилось, что даже мои неведающие родители обо всем прознали и, после краткой беседы с психиатром, задались вопросом о срочной принудительной госпитализации. Тут-то мне в голову что-то шарахнуло и я завязал. Вернулся к ним, доделал все, как они велели, стал вновь послушным мальчиком и примерным работягой. О совершенных мной ошибках негласно было решено забыть и жизнь пошла своим чередом, приведя меня сюда."

О.Н. снова остановился. Сосредоточенный взгляд в нечто поверх объектива, так захватившее его безраздельное внимание. Впрочем, надолго не отвлекло. Горестный вздох.

"Смиренность не помогла, лишь убила все лучшее, что я пытался в себе сохранить. Не в буквальном смысле, конечно. Дальше резона рассказывать все равно нет– ничего не происходило. Дом-работа, работа-дом. Ни отпусков в опаленные солнцем курорты, ни краткие моменты агонизирующей молодости, заливающейся алкоголем. Только работа и дом. И женщины сроком аренды на полгода. Вот и все. Вся моя жизнь не стоит и плевка. Не хочется этого говорить вслух, но это так– моя и, скорее всего, твоя жизнь именно такие. Спланированно пустые. Иначе с чего бы ты тратил свое время на просмотр этого дерьма? Мы с тобой– как и все другие вокруг нас– лишь клоны. Ни у кого нет ТОЙ САМОЙ жизни, все лишь являют собой набор выполняемых по круговой траектории стандартов и стереотипов, под которые нас прогнула общественная норма в лице наших родителей. Я не понимаю тех лицемеров, кричащих «Жизнь прекрасна!». Это ведь слова, словоблудие и ничего не боле. Ни ты, ни я не можем сказать, что прожили свои дни достойно."

О.Н. замолчал. На сей раз взгляд переместился куда-то влево и недосказанная мысль витала где-то вдали.

–щелк-

____

Запись 000029. 01.07.2024. Время неизвестно.

День. О.Н. сидит в залитой солнечным светом лужайке и с наслаждением поедает шоколадное мороженное. На кисти правой руки красуется свежее тату– бледная сорокопутка, потрошащая мышь.

"Решил себя побаловать. Да, больно уж похоже на рыпанье старика, стремящегося вернуть утраченные годы молодости в приступе маразматичной тяги к глупостям юных лет. А я скажу только: "И что?"– пожав плечами, выудил из кармана часы на цепочке, блиставшие серебром на солнце, – "Десять часов утра, дамы и господа, но такое ощущение, будто уже полдень! Везде ходят люди– все в легчайших накидках и шляпках. Немного нелепо, учитывая размеры некоторых, но кто я такой, чтобы указывать им, как надо одеваться? На небе, как ты можешь заметить, ни облачка. Почему у нас дома нет такого же тепла? То вечная мерзлота и сырость, то туманы и вечно дующий с севера ветер. Иногда бывало тепло, не спорю, но в редкие дни, когда солнце проглядывало сквозь облака, а так– сплошное "бр-р-р"! И вспоминать тошно. Другое дело здесь! Мюнхен! Скажем– тот же север, однако тепла здесь предостаточно. Ночью, правда, холодновато, но это бич здешних бездомных, если таковые вообще остались, а не мой. А каков контраст! Наши серые стены и их– разноцветные полотна, архитектурные массивы, бесчисленное разнообразие форм! Правда, не так красиво, как в Стокгольме, если судить по тем же фотографиям, но спешить мне некуда– я хочу посетить интересующие меня места по порядку, не выбиваясь из графика. У меня в планах поехать в Италию, посетить Англию и Францию, затем махнуть в Сеул. Разумеется, все упирается в бюджет, потому приходится жестко экономить практически на всем– на лекарствах, еде, новой одежде и новой камере. Эта вся покорежена, но еще работает, потому надо лишь своевременно заменять аккумуляторы, а их у меня в загашнике с лихвой найдется, уж поверь! Правда, сдается мне то, что камера явно трет часть записей, но почему-то я особого значения этому не придаю. Должно быть, благоприятное

окружение так на меня влияет, что я просто не могу о чем-то беспокоиться за исключением боязни рецидива. Без лекарств приходится туго, но это тот крест, который, увы, придется тащить за собой. О, видели бы вы лицо банкира, когда я пришел менять всю свою наличку на доллары! Глаза распахнулись как у совы– уж где умора!"

Оглянувшись назад и убедившись в том, что никого рядом с ним нет, О.Н. с заговорческим видом приблизился к камере, приложив обе ладони ребрами к уголкам губ.

"Я заметил тут столько улыбающихся лиц! Все с виду такие добрые и порядочные, успевай только удивляться подобному дружелюбию! Даже если они тебя не понимают– а они не понимают, потому что ты с девяноста пятипроцентной вероятностью являешься бестолочью, не додумавшейся заранее захватить русско-немецкий разговорник, – то в лепешку расшибутся, но помогут. Придется– на языке жестов будут объяснять, проявляя поистине ангельское терпение. Особенно мне понравилась семейная чета пожилых людей– я искал железнодорожную станцию, не зная, что единственный поезд уже ушел, но они мне быстро разъяснили это. На вопрос, когда же следующий, сказали "Next evening!", а я сначала и не допер, что за "ивенинг" такой и с чем его едят– не такой уж из меня примерный ученик вышел, каким я себя представлял. Тогда женщина просто перечислила по порядку: “morning, day, evening, night”. Мы с ними распрощались, и я направился в отель– дорогущий, зараза! – только у ресепшена сообразив, что все еще улыбаюсь, как и все они улыбаются мне."– расслабленная улыбка,– "А дома наверняка у каждого по трупу в подвале закопано, зуб даю!"

И с веселым смехом, радуясь отмоченной шутке, откидывается назад.

–щелк-

____

Запись 000030. 03.07.2024. 08:45

Со стуком кадр оживает. Видимо, камера упала и включилась. Состояние О.Н. снова сменилось в худшую сторону– впав в прострацию, он сидел и раскачивался, раскинув руки, словно загипнотизированный под медленный отстуки мелодии, доносившейся из новенького проигрывателя со вставленной флешкой. С начала записи сразу с середины играют Massive Attack, песня "Angel". Внезапно вскочив и закружившись в танце, О.Н. подпевает вокалисту своим хриплым голосом:

"Her eyes… she's on the dark side…

Neutralize…

Every man in sight…"

И, продолжая петь и танцевать, схватил первый попавшийся предмет– лампу. Обнимаясь с ней, внезапно запустил в стену и затянул бесконечное: "Love you, love you, love you…" Вновь закрутился на одном носке подобно юле.

Песня повторялась раз за разом, словно заевшая пластинка, но ему было все нипочем– О.Н. просто продолжал танцевать и петь в течение нескольких часов, пока не свалился и не уснул мертвецким сном.

Вместе с сигналом разряжающейся камеры, его тело начало трясти.

–щелк-

____

Запись 000031. 06.07.2024. 23:34

Случилось: О.Н. снова слетел с катушек. Незнакомая комната. Это не его номер– тут слишком много книжных шкафов. Это даже не гостиница, но и не библиотека. Изображение чуть кривовато– ненадежно закрепленная штативная головка с камерой отъехала в бок. Отходя от камеры, О.Н. пнул лежащее ничком тело, после чего сгорбился в три погибели, не переставая смеяться во весь голос, неестественно выгнув шею и приговаривая: "Не-е-е-ет! Нет-нет-нет!" Проходит еще несколько минут, прежде чем откатывающееся и накатывающее с удвоенной силой веселье откинуло его тело на спину. Упираясь одним лишь затылком, О.Н. приподнимается на носках, все еще держась за живот.

"Это была не смешная шутка, герр Шефер! Зря вы открыли свой чудесный рот, заполненный столь невероятно ровными зубами и этим исключительным скользким языком!"

С этими словами О.Н. выудил из края кадра банку со водянисто-кровавой жидкостью. Внутри плавал оторванный язык. Уже в более спокойном состоянии покручивая банку в своих руках, О.Н. с минутной периодичностью посматривает на тело.

«Зря вы вообще завели этот разговор, Шефер. Нельзя говорить умирающему, что его смерть– лишь результат естественного отбора. Нельзя насмехаться над тем, кому нечего терять. Вы, должно быть, практикуете это очень давно, раз были столь смелы, но я слишком долго позволял окружающим то, чего им нельзя было делать, спуская им с рук все, что угодно. Наверняка вы сейчас жалеете обо всем, что наговорили и, полагаю, не только мне. Это правильно! Человек, умеющий признать свою ошибку, лишь показывает свою силу. Будьте сильным, герр Шефер, ну же, скажите, что вы были неправы!"

Шлепнув труп по спине, О.Н. вновь рассмеялся, в следующую же минуту рухнув на бок, захлебываясь в потоке кровавой рвоты. Совладав со своим телом, он привстал и проковылял вне кадра.

"Видишь, с чем мне приходится жить? Слишком больно. Тебе этого не понять– ты же здоров, черт тебя побери! Был… здоров. Люди вроде себя слишком много о себе воображают, представляя, будто имеете куда больше права на лучшую жизнь, на достаток, на все блага, что есть в этом мире! Ваша любимая селекция, чтоб вы знали, это субъективная херня, очередной способ отсортировать или вовсе вырезать неугодных, оставляя с "правильной стороны" только своих, вот только где гарантии, а? Где гарантии, что это не ваши любимчики являются или вскоре встанут в ряды того самого "мусора", который вы столь яро презираете, равняя с ними калек моральных и физических? У вас нет права решать, имею ли я право на жизнь или нет, но вы тем не менее нарушили мое право, потому я нарушил ваше– на целостность. Если вы выживете, то более не посмеете даже задуматься о том, кто на что имеет право. Право, право, право, право! Сделайте это слово вашим личным табу, не то я вернусь и закончу начатое!"

–щелк-

____

Запись 000032. 07.07.2024. 12:21

О.Н. стоит на кухне и готовит кофе, активно жестикулируя и кривляясь на камеру словно приклеенной улыбкой. Он больше не похож на самого себя– лицо потепнело, безумные глаза не источают и капли печали. Это– не он.

За кадром стонали люди. Вдруг заплакал ребенок. Безумец дернул подбородком, а его голова осталась склоненной к правому плечу. Схватил сковородку, он вышел из кадра и моментом спустя оттуда раздались звуки сильных ударов. Вопли, ругань, вой из родительских глоток слились в сплошную адскую какофонию, а сковородка служила ее аккомпанементом.