Слабые люди

Хабаров-Триль Сергей

–Берите. Мне они ни к чему. – купюры тут же шмыгнули в карман.

–Обратно пешком или на машине? – ее деланно равнодушный голос не обманул человека– он дребезжал, как расстроенная струна.

–Пешком. Не лишайте себя прогулки! Как следует осмотритесь вокруг, вдохните побольше воздуха! Возможно, вы услышите новые оттенки, узрите много интересных деталей, которые не замечали ранее. Вам понравится, обещаю вам!

Она посмотрела на него искоса, будто ожидая подвоха:

–Возможно, ты и прав. Можно, я возьму тебя за руку?

Их пальцы сплелись, и они двинулись по тротуару. Солнце давно было проглочено горизонтом, освободившим небо для ночных звезд, и потому пустынная дорога освещалась лишь белым свечением уличных фонарей,

стоявших у самой линии поребриков неподалеку от изредка попадающихся на пути канализационных люков. Проводник был удивлен подобной тишиной– в месте, где он жил, было в разы шумнее. Даже ночью.

–Как ты пришел к такой идее? – внезапно спросила мисс Один, оторвавшись от созерцания скучной непроглядности ночного пейзажа.

–Мать умерла. – простой ответ на простой вопрос.

–Ох, прости… Сочувствую твоей потере. – но она лгала, пусть даже и сжала свои пальцы.

Он не отдернул ее. "Контракт важнее." Пожал своими большими пальцами пухлую ручку в ответ.

–Думаю, самое время спросить вас, что привело уже вас к поискам меня. – "Важно, чтобы ты выговорилась до конца, не пытаясь сказать мне что-то напоследок, когда будет уже слишком поздно."

–Эта нудная история? Ее вовсе не обязательно выслушивать.

–У нас еще есть время, поверь.

Долго глядя ему в глаза, мисс Один решилась:

–Дело во мне. Ты и сами все видишь, не правда ли? Моя жизнь никогда не была какой-то особой, чем-то отличной от других. Из-за своего веса и внешности я стала объектом насмешек в начальной школе. Это было ужасно– десятки и сотни визжащих детских глоток, скандирующих: "Жирная, жирная, жирная!" Сначала я пыталась бороться с ними, но все вокруг меня будто сговорились– в итоге всегда был виноват не кто-то другой, а всегда я. Привести себя в форму никак не получалось– полученный стресс я заедала чипсами и жирной пищей, в очередной раз плюя на себя, отказываясь от тех немногих улучшений, которых мне удавалось добиться. Став постарше, я пыталась понравиться людям, показать себя как человека веселого и интересного, но все впустую. Дети жестокие существа, они отказывались видеть во мне что-то кроме необъятного куска сала. Тогда я попыталась отвлечься от их мнения, убедить себя в том, что я такая, какая есть, и мне вовсе не нужно себя менять. Долгое время делала вид, что люблю себя и свое тело, что считаю себя по-настоящему красивой. У меня за всю жизнь не было ни одного друга, но в процессе самолюбования я нашла других союзниц, которые активно меня поддерживали.

–Значит, друзья у тебя все же были, разве нет?

–Нет. – хлюпнув носом, Первая качнула головой, продолжая глядеть себе под ноги,– Поначалу и я думала, что они мои подруги, раз поддерживают меня, но все чаще и чаще стала замечать, что их доброжелательность по отношению ко мне… ненастоящая. Будто бы поддержка меня была для них не актом доброты, а социальным экспериментом как бы в поддержку их собственного о себе мнения, не говоря уже о том, что это в целом поддерживалось в обществе. И они были не единственные– мне говорили, что я красива, с экранов телевизора, с модных журналов, со всяких частных блогах, в интернете. Но, как я и сказала, настоящего в этом было лишь чуть– стоило мне сделать что-то не так– например, рассказать о том, что мне нравится мальчик, как на меня накидывались всем скопом, вменяя вину за то, что я, по их мнению, неправильно мыслю. "Ты должна быть выше этого!" – говорили мне. "Он– никто, а ты стелешься перед ним, как покорная псина!" – но я даже не подходила к тому мальчику, не говоря уже о том, чтобы показать ему, что он мне нравится.

–И что же случилось?

–Они все отвергли меня. Мальчик убежал сразу же, как только я заикнулась о том, что хочу с ним погулять, а девушки… обозвали так, как меня еще никогда в жизни не обзывали! Просто представь, что ты– изгой, которого наконец-то приняли… и тут же вытерли об тебя ноги! Они не называли меня

жирной, как остальные, потому что это было неполиткорректно и ставило под сомнение их движение, но эпитеты, которыми одарили взамен…– вздохнув, Первая сжала зубы и зло посмотрела в глаза Проводнику,– За такое мне следовало сделать с ними что-то действительно плохое. Но я была слабой, ей же и осталась. Розовые очки не разбились стеклами внутрь, но были содраны с меня не менее грубо, а ненависть к себе и своему телу возросла до тех вершин, с которых ее уже нельзя было скинуть. Упорно пытаясь верить в то, что я все равно красивая, я не предпринимала попыток изменить себя, думая, что это кому-то важно. А вышло так, что никому до этого не было дела– если ты не вписываешься в их картину мира, то вся их мнимая благосклонность неизбежно выйдет боком. Понимаешь?

–Понимаю. Это не то, как должна была начаться твоя жизнь.

–Да! Но, несмотря на то, как жестоко со мной обошлись, я все еще смела надеяться, что после окончании школы жизнь поменяется и я найду хоть кого-нибудь, кто сумеет принять меня. Оказалось, что мои ожидания не стоили того– все было абсолютно так же! Вне зависимости от места. Школа, университет, работа…– на секунду женщина замолкла, – У меня не было ничего, ради чего стоило бы продолжить жить, но я продолжала. Уставала от постоянного одиночества, но продолжала жить. Вновь пыталась выйти на одну волну с теми, кто предал меня из-за детской глупости, но уже не смогла остаться с ними, потому что знала, что взгляды, пропагандируемые ими, не сделают меня счастливыми.

Делая вид, что обдумывает ее слова, Проводник увлек мисс Один вслед за поворотом, ведущий вместо ее дома к самому озеру, вокруг которого так и не было установлено ночное освещение. Только на противоположном берегу возвышались пятиэтажные жилые дома, чьи горящие окна отражались в черной глади, еле заметно покачиваясь по волнующимся дюнам. Различив в темноте расположившуюся у самой кромки воды скамью, оба уселись и принялись смотреть в небо. Наконец, Проводник тихим голосом ответил:

–Ты могла пустить свою жажду внимания на что-либо другое. Могла бы заработать себе на путешествие куда-нибудь за границу. Возможно, на восток, где полные женщины ценятся выше. Или пойти в модели.

–Если бы. – горько засмеялась Первая, – К сожалению, я позволила себе забросить все начинания еще в самом начале и просто попытаться смириться. Неужели ты думаешь, что я не рассматривала твои варианты? Они же в самом деле банальны– вот проблема, надо от нее сбежать! Гениально!.. Нет. – ее сил не хватило даже на то, чтобы разозлиться, – Понимаешь ли– для меня поезд ушел не впритык, а давно. Я была бы актуальна лет тридцать назад, но никак не сейчас. Мужчины, ценившие женщин в теле, уже давно вымерли, как мне кажется, а на женщин я не падка, как бы сама не отчаялась. Тем более что сами общепринятые модели отношений сами по себе неустойчивы– куда ветер подует, туда и общественное мнение склонится. В итоге, чему или кому не отдай предпочтение, всегда найдутся толпы готовых осудить и высмеять.

–И их мнение для тебя было так важно?

–Да. Я уже проиграла битву за любовь к себе и мне не хотелось бы проигрывать еще и остальным. Все, о чем я могла теперь просить– чтобы меня хотя бы не ненавидели за мой уродский вид, за то, что я не вписалась в их ряды, не поддержала взглядов, которые они придерживались, требуя меня любить и ненавидеть каждого, на кого сами указывали, а я не могла!.. Я не могла просто взять и следовать их велению, потому что сама хотела чего-то… своего.– Первая вновь схватила его за руку и он не противился; даже когда она приблизила свое лицо к нему,– Все, чего я хотела, это простой человеческой любви, ничего больше! Для меня было бы чудом, если кто-то, как ты, просто сидел рядом и не выдирал своей руки. Знаешь, как это приятно– сидеть с человеком, который не испытывает к тебе отвращения, который слушает и говорит с тобой?