Слабые люди
Шрифт:
–Потому что моя жизнь застрахована. – и, не говоря больше ни слова, двинулся к двери.
Они оказались перед насквозь прокуренной подворотней с дверью в металлической стене, напоминающим вход в заброшенный наркопритон, однако изнутри была слышна музыка, грохочущая из колонок. Заведенье оказалось дешевым стрип-клубом на месте автозаправки прямиком из прошлого века для особо одаренных деньгами. Особо одаренных… Как иронично это звучало, стоило понаблюдать за толстыми, потерявшими и намеки на красоту сорокалетними женщинами, лениво кружащимися у шеста и трясущими своими целлюлитными ляжками на радость последнему отребью всего города, присевших вокруг широких деревянных бочек, имитирующих столы. Тут были все– и бомжи, невесть откуда доставшие деньги, чьи лица были все в рытвинах, язвах и прочих болячках, и алкаши с пропитыми и опухшими рожами, словно улей разъяренных пчел разом решили надрать им зад, и толстопузые дальнобойщики в клетчатых рубахах и кепках с красным быком. Даже затесались бывшие байкеры с пышными
В такую-то дыру Проводника и затащил мистер Два, пинком выбив дверь и заорав на весь салон: "Папочка пришел напиться последний раз в своей жизни!"
–Чертов идиот лишь привлекает внимание! – прошептал он, следуя за Вторым к барной стойке.
При виде его лица одна из шлюх поменяла курс в их сторону, расползаясь по швам в широкой улыбке. Проводник махнул рукой и вслед донеслось досадливое: "Пидор!" Ничего, ему безразличны выпады ходячих отрыжек вроде нее. У импровизированной барной стойки, перегораживающей вход в домик, Второй уже вовсю чесал языком, привлекая внимание соседей. Пусть себе болтает. Сев на единственный оставшийся стул на высоких ножках в конце стойки, Проводник попросил стакан воды. "Я за рулем."– пояснил в ответ на поднявшуюся бровь старика-бармена, не глядя в глаза.
Мистер Два пил не переставая. При такой комплекции его желудок уже предпринятыми усилиями явно растянулся до внушительных размеров собственной черепной коробки, потому он заглатывал стакан за стаканом, прерывая очередную десятку торжествующим ревом. Его быстро осадили недовольным гулом, заставив перестать. Но ненадолго. Полчаса спустя тихой болтовни с одной из проституток, мистер Два рывком столкнул ее с колена и вновь начал буянить. Становилось опасно– могли вызвать полицию.
"Контракт важнее."
Надо бы увести эту бесполезную тушу, пока не случилось непоправимое! Но не успел Проводник предпринять хоть что-то, как началась потасовка– Второй не дожидался, пока его новый знакомый сообразит, как утихомирить конфликт, но сиюминутным ударом заставил одного из байкеров пролететь через пару бочек и застыть мертвым грузом на коленях у визжащей танцовщицы. Миг спустя остальная байкерская братия с ревом ринулась в атаку, вооруженная кто чем– бутылкой, кием, цепью. У кого-то блеснул в руке нож. "Ну-ка!" Ударами клиент раскидывал всех, как детишек, но следующий выпад лишь сделал все хуже– один из бородачей, влетев на стол к нейтральному выпивохе-наблюдателю, выбил у него из рук стакан с пивом. Тот, недолго думая, вскочил на ноги и разбил стакан о голову бедолаги, сразу же начав размахивать кулаками направо-налево. Раз– и ближайший байкер больше не встанет. Два– и шлюха схватилась за размозженный нос, три– и заехал какому-то бомжу прямо в затылок. В одночасье все помещение превратилось в настоящее поле брани: кровь, зубы, волосы и прочие части тела летали повсюду, гремело раскалывающееся под сапогами и телами дерево, звенело о головы битое стекло и с лязгом обрушались на спины цепи. Один только Проводник невозмутимо сидел на табурете, прислонившись к стойке и попивая воду. Даже бармен не сумел сохранить невозмутимость, крича фальцетом и схватившись за голову.
Внезапно у края глаза блеснуло и Второму воткнули нож под лопатку. Подорвавшись, Проводник растолкал некоторых бойцов, схватил здоровяка за шкварник и быстро, толкая его грузное тело прямо на некстати подворачивающихся драчунов, вывел во двор. Кажется, они несколько раз наступили кому-то на лицо. Переулок встретил их приятной прохладой и шум битвы затих, едва захлопнулась дверь. Он тащил Второго к машине, пока тот мотал головой и пытался слабо отпереться. Внезапно ладонь-тиски схватила Проводника за рукав, заставив остановиться.
–Погоди, не стоит спешить. – тяжелый вздох, – Дай немного дух перевести…
–Ты же понимаешь, что истекаешь кровью?
–Вполне, но… время еще есть. Район этот та еще помойка, полиция сюда не спешит ехать.
–Охотно верю, но предпочту смыться отсюда до того, как они хотя бы заведут мотор.
–Неужели тебе так не терпится от меня отвязаться?
Кожа на лице Второго покраснела, покрылась крупными каплями. Присев на стопку из поддонов, он тяжело вздохнул, все так же ожидая ответа.
–Отчего же? Вовсе нет. – да, именно это он и хочет услышать, ничего больше.
–И все-таки тебе придется поверить мне– проблем не будет. Сюда если кто-то и приедет, то минимум через полчаса. Они так просто сюда не двинутся, уж поверь! Сначала бронежилеты достанут, закрепят, потом автоматы свои похватают, а уж только потом приедут. Сюда не отправят абы кого– сначала дождутся, пока наиболее опытные
–Хорошо. – Проводник не стал упираться и присел рядом с клиентом, делая вид, что не обращает внимания на внезапно усиленное потоотделение, – Хочешь еще немного поговорить?
–Было бы неплохо…
–Хорошо. Зачем тебе страховка?
–Для дочери. Я, когда еще только она родилась, думал, что меня впереди ждет только хорошее, однако были моменты, когда тело сигнализировало о том, что с ним что-то не в порядке. Я ведь, знаешь, не всегда был таким жирным. Раньше на меня без страха нельзя было посмотреть– здоровый, мощный, рельефный! Достижение подобной формы всегда чревато последствиями. Это в рекламах всяких нам говорят, мол, занимайтесь и становитесь богами во плоти, но тело не вечноресурсный механизм и рано или поздно начинает давать сбои. Я, конечно, и близко не подпадал под определение ребят, которые раскачиваются так сильно, что по ним хоть трафареты вырезай, но тоже не стремился остаться позади. Так начала сдавать сердечно-сосудистая система… к моему изумлению возник повсеместный варикоз, потом и более неприятные болячки. Тогда я и решился снизить немного темпы, а сразу затем застраховал свою жизнь, в качестве получателя указав дочку.
–Жена знает?
–Ни хрена! Слишком много я позволил ей у себя забрать, чтобы еще и то, что причитается дочке, загребла!
–Ну, почему сразу загребла? Может, твоя женушка с ней бы поделилась, не думаешь?
–В том-то и дело, что "поделилась бы", если упираться на "бы"! – чуть рыкнул Второй, снова ахнув от боли, – Не факт, что моя малышка вообще была бы в курсе, что ей причитаются хорошие деньги.
–Разве ей нужны эти деньги? Разве мать не в состоянии ее сама обеспечить?
–Нет. Эта женщина– не моя мать, тянуть лямку не будет! Меня всегда поражало, как подобные женщины умудряются находить себе новых мужчин, да не каких-то там левых, а богатых! Вероятно, живут себе за границей, шампанское попивают и даже не вспоминают меня…
–Сколько лет твоей дочери?
–Уже в университете должна учиться, по идее.– мистер Второй встал и поковылял к машине,– Я ведь ее уже столько лет не видел, что даже не знаю, как она теперь выглядит!..– еще более тяжелый вздох, на сей раз полный скорби,– Поди, она выросла в настоящую красавицу! Да даже если бы и нет, я все равно ее люблю и хочу увидеть, но…
Второй остановился возле машины и заплакал.
–Но я не смог ее найти, даже в гребаном интернете! Ее мать… видимо, сменила фамилии или сделала вовсе что-то незаконное…– он повернулся к Проводнику, вовсе не стыдясь своих эмоций, – Я пытался, честно! Нанял частного сыщика, чтобы хотя бы просто поискал, справки навел! Дал фотографии из тех, что мне остались, рассказал, где рождены, где жили, даже какие парикмахерские посещали! И ничего…– развернувшись вновь к машине, гигант уперся ладонями в капот,– Знаешь, я ведь нарушил один раз запрет и явился к девочке в детский садик– ничего особенного, просто сказать ей… "Привет, папочка тебя любит и очень жалеет, что не может быть рядом!", но, стоило мне войти, как женщины, которые там работали, вцепились в нее и не пустили ко мне. Сам-то я, знаешь же, не мог ничего сделать– каждое движение было для меня приговором, потому я просто пытался говорить, но они перекрикивали меня, закрывали ей уши, пытались выгнать ударами швабры, пока полиция уже ехала… Вот на такие вызовы они всегда едут быстро– дети же наше все, как-никак, а я уж точно не выгляжу тем, рядом с которым даже взрослому будет безопасно! Я пытался уговаривать их, умолял на коленях…– "Жалкое зрелище."– … но так и не получил, чего хотел… А дочь… она боевитая оказалась! Сопротивлялась, как могла, пытаясь ко мне вырваться, кусалась, лягалась, даже одной из воспитательниц глаза выцарапать пыталась! Она тогда была такая малютка– чуть больше моего предплечья, но уже тогда была намного сильнее, чем я! Если бы я послушал ее, внял ее зову ко мне и просто бы сделал несколько шагов, мы бы обнялись, пусть бы и в последний раз! Я бы не стал пытаться ее украсть или сломать детскую психику своим сопротивлением и спокойно бы вышел с офицерами, но зато б попрощался!– всхлип,– А я, тупоголовый шкаф со слабыми нервами, позволил случиться ее последнему воспоминанию об отце– здоровый, рыдающий бугай, который упорно не желает спасти ее… Ее уволокли в другую комнату, захлопнули дверь, а я просто спустился во двор и дождался, пока мне наденут наручники. Пока дожидался еще одного суда, девочку из сада забрали. Когда вышел из тюрьмы спустя год– ее уже и след простыл.