Слабые люди
Шрифт:
Понимая, что это нужный момент, Проводник снова подошел к мистеру Два и дотянулся до его плеча, чуть похлопывая.
–Мне жаль, что с тобой так получилось, правда… То, что с тобой произошло, меня не удивляет, потому что подобных историй я слышал очень много. Если бы я мог, я бы помог встретить дочь в последний раз, но… я всего лишь человек, который должен проводить тебя в последний путь.
–Да…
–Так что все, что я сейчас могу– остаться с тобой до самого конца.
–В багажнике!..– выдохнул гигант, – Канистра…
Он медленно обогнул машину
–Ты точно хочешь убить себя столь жестоким способом? – дойдя до окошка водителя, решил переспросить.
–Нет, блять, прикалываюсь, представь? – выдох, – Я сожгу себя, но сначала ты должен помочь мне выставить все максимально правдоподобно, чтобы ни у одной скотины не возникло сомнения в том, что я не сделал это намеренно!
–Что мне…
–Я поговорил с матерью, она тебя приютит.
–Большего бреда в жизни не слышал.
–Я серьезно! А теперь доставай канистру! – едва канистра попала к нему в руки, Второй отвинтил крышку и как мог облил салон машины и себя.
–А тебе совсем ведь денег не жаль, а?
В ответ лишь пьяный смех, тут же прерванный серьезным выражением лица.
–В общем, друг, от тебя многого не потребуется. – открыл багажник, достал нож, – Тебе нужно всего лишь ударить меня в грудь. Перчатки у тебя же есть? Нет? Ничего, перчатки я захватил, вот… Я открою дверь, чтобы ты мог ударить точнее, затем ты просто ее закроешь и дашь мне зажигалку…
–Неужели приходится именно так изгаляться, чтобы добиться выплат? Это же твоя жизнь застрахована, разве они не должны платить по умолчанию?
–Нет. – откинув кресло как можно дальше, Второй откинулся на спину и уткнулся в руль коленями, – Обязательно условие– насильственная или внезапная смерть. Не самоубийство!
–А что на счет раны в спине?
–Слишком мелкая, никто не поверит. Надо, чтоб было похоже на то, будто я убегал, залез в машину, но они достали меня через окно, а потом подожгли. Потому ты должен ударить меня в грудь, сильно!
–А сжигать зачем?
–Чтобы твоих следов никто не нашел, например?
–Ты же понимаешь, что просишь меня нанести себе почти что смертельный удар, хотя в перечень моих услуг это не входит?
–А я ж его и не подписывал, разве нет? – усмехнулся мистер Два и Проводник мысленно дал себе зарок расшибить лоб о стену.
Вместо этого он кисло улыбнулся:
–Что ж, вот он. – выудив из своей поясной сумки сложенный вдвое бланк, сунул здоровяку в окно.
–Так это… это же ненастоящий договор, нет? – чуть обескураженно вертя бумажку в руке, спросил Второй.
–Верно. Но это будет договор, подписанный твоей рукой об отказе от претензий.
–В конце концов, какая на хер разница? Давай ручку!
–Спасибо. – кивнул Проводник, убирая теперь запачканный горючим лист обратно, – Теперь об услугах…
–Как я и сказал, моя мать примет тебя, если вообще вспомнит, но на всякий случай возьми ключ от двери. –
–Нет, мне хватит. Полагаю, я могу это сделать.
–Вот здорово!
–Ничего в этом здорового не вижу. – он сложил руки на раме, – Ты, по сути, заставил меня из обычного наблюдателя переквалифицироваться в соучастника твоего убийства. А я ведь не убийца, ты помнишь?
–Нет, человек, ты не убийца. Ты– просто умник, который додумался построить бизнес на щедрости людей, решивших умереть.
–Именно. – и все-таки человек улыбнулся.
–Тогда за удовольствие надо платить! Твоя плата– один удар… и давай быстрее, пока у меня истерика не началась!
–А по мне, так ты справляешься отлично. Эмоции– не так уж и плохо, как ты думаешь, и я рад, что ты смог открыться мне.
–Я готов.
Нет, в грудь не выйдет– слишком мало места.
–Эй, наклонись-ка ко мне, скажу кой-чего напоследок… – и, едва его шея приблизилась, нанес удар.
Машина дернулась вместе с содрогнувшимся телом, нож так и остался торчать в шее. Скалясь от неожиданно сильной боли, мистер Два тут же зажал широкую рану ладонью, шаря второй в поисках выпавшей зажигалки. Он не смотрел на Проводника, целиком сосредоточившись на поиске. Большая пятерня скребла полочки в двери, переворачивала коврики, то застревая сбоку от кресла, то упорно не продавливаясь вниз. Перед его глазами возникла зажигалка. Не его.
Подняв горящие глаза, Мистер Второй слабо вцепился своими пальцами в рубильник собственной жизни. Сплюнув кровь, губы расползлись в багровой усмешке.
"Сейчас полыхнет!"– понял Проводник и задал стрекача.
В миг спину обдало жаром, а ушей достиг мучительный крик боли.
Взрыв.
Он лежал на земле, вжимая в грязь свое лицо, и единственная мысль, что мелькнула вместе с болью в ушах:
"Если он не может найти дочь, то как она получит свои деньги?"
Глава третья.
Можно ли доверять взгляду случайного человека, невольно ставшего свидетелем последних минут жизни одного конкретного человека? Может ли он действительно припомнить все необходимые делу подробности о времени, месте, положении тела и его внешнего образа? Разумеется, в первую очередь в память врезается лицо жертвы– убийство или несчастный случай, не важно! Важно лишь время, на протяжении которого тело остается на месте преступления, доступное каждому любопытному взгляду, желающем новых, особо интересных подробностей: ширина раны, средняя обильность вытекшей крови, цвет уже мертвой кожи или закрыты ли глаза в момент смерти. Все внимание достается главному виновнику торжества, а с ним и первоступенние поминки. Но что касаемо причины того, что мертвец лежит на улице или сидит за столом, застреленный прямо в лоб? Вспомнит ли сознание очевидца его лицо, походку, ширину плеч, их прямоту или сутулость, или неизвестный убийца так и останется неузнанным, расплывающейся картинкой, тут же и размазываемой по ветровому стеклу усердными дворниками?