Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
– Может не стоит торопиться? – Розана сделала знак Хьюберту, и тот склонился в благодарном поклоне. – Возможно на нашу сторону можно было бы привлечь королеву? В конце концов, она молода и довольно современна. Возможно нам удастся даже уговорить ей на создания подобия консулата. Да, мы желаем преобразований, но это вовсе не значит, что они должны происходить мгновенно.
– Королева – узурпатор, – холодно возразил прокуратор. – Прости, Роз, но в этот раз я вынужден с тобой не согласиться. Есть такая вещь как закон. Он говорит, что Торвальд самозванка и цареубийца. Если мы будем нарушать закон, если перестанем соблюдать правила, то не только
– Спасибочки! – Третий консул самым что ни наесть фамильярным образом обнял… Нет, не лорда-прокуратора, а Леди Эмилию. – Мастер дорожных работ и повозок, мастер оружия, главный секретарь, казначей, Первый и Второй консулы, изложите общее количество ресурсов, которыми мы располагаем. Лорд Хьюберт, – старик ощутил, как его руку сжали тоненькие пальчики девушки, внезапно оказавшейся перед ним, она была так близко, что командующий гарнизонами невольно ощутил себя лет на тридцать моложе, – нижайше прошу вас возглавить эту компанию. Как глава гильдии Всего Остального, я не имею должного опыта, поэтому все мои ресурсы и я лично поступим в ваше полное распоряжение.
Форест Спаркл невольно улыбнулся. Клавендхольм – прекрасная страна. Но самое чудесное в ней не плодородная земля и даже не душевные люди, а то, что однажды они принесут свет просвещения своим тёмным соседям.
Свет в главном храме Тамана мутными лучами сочился сквозь отверстие в куполе, освещая алтарь и человека, стоящего перед ним преклонив колени. Седые волосы отливали серебром, а на морщинистых щеках блестели влажные дорожки. Простой плащ из овечьей шерсти покрывал его плечи, а на мраморном полу, перед алтарём, лежал золотой венец.
– О милосердный Солар, о пресветлая Люмина, благородный Укухт. Вас, боги добра и благочестия, молю о прощении. Неправедными были мои деяния, многие славные люди пали жертвой моей ненависти, алчности и гордыни. Я признаю свою вину. И готов пойти на любые жертвы ради искупления. Готов смыть свои грехи кровью, – его покорный и в тоже время сильный голос изливался в абсолютную тишину. А в следующий миг он закричал так громко, что звонкое эхо донесло его слова до самых удалённых уголков храма. – Приведите жертвы! – и вспыхнули факелы. Сотни огненных цветков родились в полутьме зала, освещая тысячи прихожан. Многие лица хранили на себе печать покорности, многие суеверный страх, на некоторых же читалось ожидание, нетерпение, жажда.
Под неясный хор молитв к алтарю выволокли людей. Их руки и ноги были связаны, а рты и веки зашиты.
– Падите же ниц перед богами, о грешники, – несколько человек в красных мантиях выполнили приказ, вонзив связанным под колени тонкие стилеты.
– Вы, воры, убийцы, растлители. Грехи ваши тяжелы, но бесконечна милость небожителей. Сегодня вы будете прощены и очищены от скверны. Спасем же их, братья!
Он встал с колен и приблизился к первому из нечестивцев. Крепкие, до сих пор не утратившие былой силы, руки вцепились в волосы злодея, задирая его голову. В воздухе сверкнул кинжал и алая кровь обагрила мрамор. Мантии повторили ритуал.
– Примите же эту жертву во искупление наших грехов! – пропел мужчина, поднимая венец и водружая
Они кричали. Они рукоплескали, превознося каждое его слово. Одни со страстью, другие повиновались воле толпы, а третьи из страха. И тем не менее толпа бурлила, толпа ликовала, толпа славила своего героя.
====== Две бумажки. ======
– Стой, кто идёт? – привратник, коим оказался внушительного размера орк, потянулся к дубине.
– Свои, – послышался ответ.
– Хорошо, а теперь говори пароль.
– Пароль? Что ещё за пароль?
– Ушастый бос придумал пароль. Это такое слово, которое знают свои и не знают чужие.
На мгновение воцарилось молчание. В принципе Мизори могла попросить позвать кого-нибудь из начальства. Но признать собственную неспособность преодолеть орочью караульню, было ниже её достоинства.
– Морковка! – изрекла королева.
– Неправильно, – замотал башкой орк.
– Пирожинка. Флейта. Утка. Кирпич. Ухи. Штангенциркуль. Принц. Белый конь.
Орк отрицательно мотал головой.
– Эгей, похоже на этот раз наша мастерица придумала что-то по-настоящему сложное.
– Проходи, – зеленокожий любезно отворил ворота, – ушастый бос в большом доме.
Мизори слегка дёрнула поводья, лошадь зашагала вперёд, в след за ней сопровождение – один единственный всадник.
Обнесённый бревенчатой стеной форт находился на высоком горном плато, на подобие тех, на которых орки сажали картошку. Однако данный участок был бесполезен для земледелия – слишком много камней было в местной почве. Даже привыкшие к суровым условиям гор деревья вырастали здесь едва ли до половины своего привычного размера. Сквозь плато прямой голубой линией проходила река. Это был один из притоков той самой реки, что снабжала водой Мизорсбург. По обе стороны от реки громоздились голые бревна и повсюду, решительно повсюду, шла стройка. Тесовые стены можно было увидеть везде, они словно остовы драконов, обглоданные временем, пусть не надолго, на завораживали. Мизори видела много прекрасных городов, она видела дворцы Святого Астролора. Но здесь было нечто иное. Все эти стены, эти навесы, крыши, покосившиеся бараки, все они были созданы её волей. Мизори ощущала себя творцом.
Но вот гордость ушла, и девушка заметила их – зеленокожие силуэты. Большие и маленькие. Вот несколько огромных баранов, именуемых горными королями, тянут гружёную лесом повозку, за узду их тянет могучий орк. А чуть поодаль маленький гоблин толкает большой деревянный рубанок, кто-то несёт бревно, кто-то подгоняет брусчатые страпила для будущей крыши. Немного портили картину ударного труда отдыхающие в тени навесов туши, но тут уж ничего не поделать – такова орочья природа. Обладая взрывной неукротимой силой, они уставали очень быстро, то есть им требовался регулярный отдых.