Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
Согласно третьему параграфу свода законов Святого Астралора, герой, освободивший страну от гнёта, имеет полное право взойти на престол.
Империя надеется на то, что августейшая Мизори будет править мудро и благородно, придерживаясь света во всех своих деяниях и начинаниях.
Подписано Верховным Магистром.
Мерль не успела закрыть рот, как Мизори извлекла из конверта очередное письмо. Это было меньше и текст был не выжжен магией, а нанесён чьей-то аккуратной рукой. Красивые витиеватые буквы складывались в четыре небольших предложения.
Надеюсь, твоё хорошенькое личико,
А то они ещё могут понадобиться нам обоим.
Целую, всенепременно встав на табуретку. Или там уже нужна стремянка?
Мизори грациозным жестом прикрыла подруге челюсть, а потом с упоением скомкала бумажку и, подбросив в воздух, испепелила. Комнату наполнил аромат цветочного одеколона.
– Это кто у тебя там такой галантный? – заигрывающим тоном прошептала пришедшая в себя эльфийка. – И что значит «освобождена от обязанностей»?
– То и значит, – Торвальд запустила руку в карман и извлекла наружу небольшую бляху, напоминавшую руну и испещрённую множеством символов. Она с грустным звоном упала на стол. – Теперь я официально не герой.
Девушка глубоко вдохнула. Запах жаренной рыбы и специй наполнили её легкие, а на сердце внезапно стало так тоскливо. Будто кто-то привязал к её душе пару жерновов и бросил на дно болота. Она ведь так ненавидела эту вещь, особенно первое время. Сколько раз она грозилась её пропить, утопить, сжечь, уничтожить. А сейчас, когда пришло время долгожданного избавления, она едва сдерживает слёзы. Так много воспоминаний связаны с этой бляшкой...
– Бедная Миз, – в плечо уткнулась рыженькая головка, – ну это ведь ничего. Зато у тебя теперь есть корона, она больше, и красивше, и тяжелее.
– Действительно тяжелее, – не удержалась от улыбки колдунья. – Что ж, это дело надобно отметить. У тебя есть что-нибудь горячительное? Только никакого спиртового пойла, у меня от него до сих пор голова гудит.
– Есть коньяк.
– К рыбе?
– Нет, коньяк будет к рассказу о том, кто пишет тебе такие милые письмишки, – елейный голосок эльфийки прекрасно дополнял её сальную улыбочку.
– Там нечего рассказывать. Всё написано на конверте: магический трибунал, Верховный Магистр.
– Да нет же, Миз! Я не про первое письмишко, а про второе. Ну где тебя целуют, да к тому же таким экстравагантным способом, – пальчики рыжеволосой изобретательницы нетерпеливо ерзали по столу.
– Сказала же, Верховный Магистр! И чёрта с два он меня поцелует! Я ему этой стремянкой все зубы вышибу, – с холодной ненавистью изрекла Торвальд, и страстно вцепилась в кусок вяленой баранины.
– Ты знаешь Верховного Магистра?!!! – эта новость даже привыкшую к неожиданностям Мерль ввела в состояние летаргического замешательства. Верховный Магистр Астралора?! Да это же второй человек Империи! Это второй человек на всём Континенте! Второй человек и первый среди чародеев! И Мизори знает его так близко?!
– Но-но-но... он ведь старенький, а ты, кажется, не любишь стареньких.
– У тебя явно устаревшие понятия об институте придворного чародейства. Нынешнему Верховному Магистру двадцать два года, он на год моложе меня. Да и рассказывала я тебе о нём –
Королева прервала рассказ и в этот момент встретилась глазами с пленницей. Щенячьи глазки Мерль смотрели на неё в упор, а потом девушка подалась ещё ближе, едва не задевая её носик своим. Её рука подчёркнуто медленно сдвинула в сторону Торвальд маленькое блюдце и столь же медленно плеснула в него из фляжки немного жидкости цвета жжёного сахара. Кивок. Улыбка. Подбородок на сомкнутых в замочек руках. Ожидание...
– Ну что с тобой делать...
Всё началось с боевого экзамена. Я была на третьем курсе, для многих моих друзей завершался период обучения...
====== Тот самый день. Часть первая ======
Лео нервно ерзал на табуретке. В текущем положении он чувствовал себя несколько неловко. Любой почувствует себя неловко сидя перед здоровенной оркессой. Пухлые ладони шаманки гуляли по столу, смешивая и переворачивая разноцветные костяшки.
Сейчас кавалерист уже жалел, что согласился на гадание. Погадать ему предложила королева. В любом другом случае он бы отказался, но за последние несколько недель его жизнь несколько изменилась. Вернее, её изменили. Он встретил Её совершенно случайно. Девушка шла по направлению к полигону. Даже усталость и дорожная пыль не способны были испортить это милое личико, а мешковатая форма была кем-то заботливо подшита, да так умело, что придавала стройной фигурке ту легкость, женственность и изящество, что порой так тяжело встретить среди дам, решивших посвятить себя военной службе. Только под вечер, вернувшись из патруля, он осознал, что до сих пор не может выкинуть её из головы. Не удалось это сделать и завтра, и послезавтра. Он часто наблюдал за ней, намеренно проезжая мимо плаца или умышленно задерживался в столовой, силясь выловить в толпе дорогое сердцу лицо. Конечно, умом он понимал, что из их отношений вряд ли что-то выйдет. Её контракт на три года ставил девушку практически в положение рабыни. Но ведь контракт можно перекупить. Он мог на ней жениться, её бы приняли в семью и большинство проблем отпали бы сами собой.
Лари окончательно терялся. И именно поэтому он сидит сейчас перед тучной оркесой и пристально рассматривает кости.
– Абра-кадабра! – Цин Хош ударила кулаками по столу и часть фишек перевернулись.
– Ну как? У нас всё получится? Она за меня выйдет? Я смогу её выкупить? Семья её примет?
– Ты умрёшь, – сухо молвила шаманка.
– А сколько детей... Стой. Погоди! Как это умру?!
– Просто умрёшь. Как все нормальные люди.
– От старости умру? Через пятьдесят лет?
– Скоро умрёшь.
– Погоди, не может же быть всё так плохо.
– Всё вовсе не так плохо. Всё гораздо хуже. Ты не просто умрёшь, ты причинишь страшный вред своей семье, твоя смерть будет ужасной, и до последней секунды ты будешь себя ненавидеть. Ты станешь бедой государственного масштаба. В общем, я буду рекомендовать Торвальд тебя прикончить. Чем быстрее, тем лучше.
– Если ты это сделаешь, – всадник плавно извлёк меч из ножен.
– Ты будешь угрожать мне этой клизмой? – осведомилась жена вождя.